– Привет, дядя Джим! – сказала Кеннеди и вбежала в квартиру с таким видом, словно это она здесь жила, а не я.
Джим посмотрел на нее, заключил в объятия и поцеловал в щеку. Мне было странно, что у Кеннеди складывались более теплые отношения с моим дядей, чем у меня, но она знала его всю свою жизнь. Я же лишь недавно по-настоящему с ним познакомилась.
– Как дела на работе? – поинтересовался он.
– Как обычно, первый день всегда самый волнительный.
Теперь дядя взглянул на меня. Он нахмурился, увидев перепачканную в соусе рубашку и мокрую обувь.
– С тобой все в порядке?
Хотя, возможно, он смотрел вовсе не на грязную одежду. Возможно, он смотрел на мое лицо. Дядя хорошо изучил меня. Мог угадать мое настроение. Он, как и мама, понимал, когда мне было плохо. Мне бы хотелось узнать его так же хорошо.
Слезы невольно навернулись на глаза, хотя на это не имелось особых причин.
– Все в порядке. Но подносы были жутко тяжелыми.
– Может, вместо официанта им понадобится еще один повар? – улыбнулся Джим. – Буррито, которые ты приготовила, – просто объедение.
– Правда?
Дядя кивнул.
Я испытала скорее чувство облегчения, чем радости. Первые пару недель он противился моим попыткам поменять рацион. Но, в конце концов, похоже, смирился с тем, что я не собиралась отступать от своих намерений.
Он отвернулся и закашлялся, прикрывая рот локтем.
– Ты точно не хочешь выпить какое-нибудь лекарство от кашля? – спросила я.
Наверное, я достала его своей заботой. Дядя привык жить один, и все, что я ему говорила, он воспринимал как проявление гиперопеки. Но я ничего не могла с собой поделать. Мне хотелось, чтобы он был здоровым. Кроме него у меня никого не осталось, и я жутко боялась потерять и его.
– Это всего лишь простуда, – возразил он. – Со мной все будет хорошо.
– Съешь это, и сразу почувствуешь себя лучше! – вмешалась Кеннеди. – Мы принесли немного чизкейка, который ты так любишь. – Она поставила коробку на стол.
Мне захотелось отчитать Кеннеди за этот поступок. Я только-только начала приучать дядю к здоровой пище. Ему сейчас совсем не нужно было есть сладкое.
Но, прежде чем я успела что-либо сказать, он уже принялся за десерт.
– Ну что, полегчало? – усмехнулась Кеннеди.
– Чизкейк – лучшее средство от всех болезней! Не смотри на меня так, малышка, это же безобидный крошечный пирожок! – Я сдвинула брови, и дядя подвинул коробку к Кеннеди. – Так уж и быть, вам остальное. Я как будто живу с маленьким диктатором, – проворчал он, но потом улыбнулся. – Не буду вам мешать, занимайтесь своими делами. Можешь оставить кеды у двери, малышка, я попробую привести их в порядок.
– Ой, не нужно ничего делать. Я сама их ототру.
– Если я что-то и умею делать, так это чинить разные вещи. Оставь кеды у двери.
– Спасибо.
Я понятия не имела, что он собирался