Поняв, что Агате больше нечего рассказать, Олимпия позвала своего слугу Пола. Она дала девушке строгие инструкции, объяснив, как, сохраняя полную тайну, входить с ней в контакт в случае необходимости, а потом сказала слуге, как доставить девушку домой, не привлекая к себе внимания. Когда же за Агатой и Полом закрылась дверь, она расположилась на небольшом диванчике и закрыла глаза.
«Нужно ожесточить свое сердце», – пришла к выводу Олимпия после недолгих размышлений. Она не могла бросаться на помощь всем, кто об этом попросит. Тем более что решение проблем, которые постоянно возникали в ее семье, требовали от нее и времени, и сил. Когда она занималась делами Аретаса, ее жизни угрожала реальная опасность, и страх до сих пор преследовал Олимпию, пробуждая у нее давние мрачные воспоминания. Каждое событие, участницей которого она становилась в течение последних трех лет, могло закончиться для нее весьма печально. И вот – новая напасть… Она вдруг поняла, что ей не хочется заниматься чужими делами.
– Похоже, мной начинает овладевать трусость, – пробормотала Олимпия с отвращением к самой себе.
– Нет, миледи. Надеюсь, это осторожность, а не трусость.
Олимпия открыла глаза и улыбнулась своей горничной Энид Джонс. Скорее даже компаньонке, чем горничной, потому что Энид находилась при ней еще с тех времен, когда они были маленькими детьми. И она знала: Энид говорила то, что думала, – это было видно по ее карим глазам.
– Юная леди нуждается в помощи, и я только что предложила ей себя в качестве защитницы, – призналась Олимпия.
– Мне кажется, по-другому и быть не могло. Но разве это трусость?
– Я слишком стара для подобных дел.
– Если это правда, мне уже пора быть одной ногой в могиле. Я ведь на два года старше вас. – Энид улыбнулась и села рядом с Олимпией. – Итак, что нужно сделать, чтобы помочь этой девушке?
– У меня сложилось впечатление, что мать леди Агаты – прекрасный образчик человеческий низости. Она собирается сбыть девочку сэру Хорасу Миндену, барону Минден-Грейнджу. – Увидев, как побледнела Энид, Олимпия не удивилась.
– Он ведь ей в деды годится. И развратник до мозга костей.
– Вне всякого сомнения. И я боюсь, мать девочки хочет окунуться в глубины этого разврата.
– Но зачем?.. Зачем этой женщине нужна грязь, в которой копошится барон?
– Деньги! Если дорогая мамочка введет Горация в семью через замужество дочери, тогда в ее распоряжении появится новый способ набить мошну.
– Неужели женщина сможет отдать свою плоть и кровь на поругание такому человеку?
– Тебе известно