«Как все же затянулась эта ваша пневмония, – писал я заболевшему Александру Черепанову в Красноярск. – Однако надеюсь, что она вскоре пройдет. Согласен, что подошло время нового этапа вашей жизни, как вы пишете, этапа «углубления, прояснения и обобщения». Думаю, однако, что смысл этого этапа все же не в том, чтобы «учиться на малых отношениях, поступках, обращая внимание на более тонкие их показатели», хотя и этот момент нужно иметь в виду.
Ваше дело, как мне все более и более становится ясным, заключается в вашем творчестве. Какое было прекрасное начало в выступлении вашего хора на дне Учителя. То, что вы сказали об Учителе и ученике, – и глубоко, и правильно, и эмоционально насыщенно. И именно здесь ваш голос звучал и высоко, и естественно. Вы были Учителем для тех, к кому обращались. И вот это состояние, в котором вы находились тогда, и есть ваше, и есть ваш Путь Жизни. Представьте себе – перед вами зал.
И вы говорите – темпераментно, искренно:
Учитель и ученик.
Какая гармония заложена в этих словах.
Какой вдохновенный ритм.
Учитель – как большой колокол,
С которым ищут созвучия малые колокола.
Учитель – как Солнце,
С которым ищут созвучия его Планеты.
И в этом вечном стремлении
Ученика и Учителя друг к другу
Заложена главная жизненная сила.
Ни с чем не сравнима Любовь и щедрость Учителя,
Давшего зерна Знания.
Велика Его Радость,
Когда Он видит стремление ученика
Познать Истину!
Вы чувствуете – это ритм, это стихи. И это ваш ритм, ваши стихи. Специально я выписал отдельно этот вдохновенный монолог, придав ему форму стиха, чтобы вы посмотрели на него со стороны. А дальше у вас – в исполнении хора стихи Тагора, обрамленные музыкой. И вот за это, созданное вами, большой вам поклон. Именно в такой работе – ваша стихия, ваше предназначение. А ваша запись на радио цикла сочинений Бориса Лисицына? Так и звучат во мне ваши слова, сказанные перед началом цикла. Тот же ритм, что и в аккорде «Учитель и ученик», то же горящее и зажигающее вдохновение, накал души, накал устремления. Хороша и задумка выступить по радио с композицией на темы Живой Этики, с использованием материалов из жизни выдающихся людей, с использованием духовной музыки разных эпох.
Думаю, что вам была бы по силам и пьеса Н. К. Рериха «Милосердие», опубликованная впервые. Хорошо бы ее поставить, как это виделось Рериху – в синтезе музыки и пластики, цвета и действия. Мистерия древних, поднятая до космического звучания настоящего. Посмотрите обязательно журнал «Советская драматургия» № 1 за этот год. Если не достанете, я вам вышлю. Идите этой широкой дорогой – она ваша.
Все остальное