– И все-таки, Таня, я хотела бы переговорить с вами о нем, – уже более настойчиво попросила Ирина Генриховна. – Понимаете, пропал, будто в воду канул, совершенно взрослый человек, причем, не забулдыга какой-нибудь, и любая информация о нем, возможно, даже совершенно пустяшная на первый взгляд, может помочь в поиске человека.
– Что, настолько все серьезно? – уже совершенно иным тоном спросила Таня. – Я… я поначалу даже подумала, что он просто… ну-у, просто загулял у какой-нибудь женщины.
«Если бы», – мысленно вздохнула Ирина Генриховна, однако ситуация требовала максимальной корректности, и она негромко произнесла:
– Таня, дорогая, я сама мать довольно взрослой дочери, и можете поверить мне, что очень даже серьезно.
– Господи! А я-то, дура… – В голосе Татьяны уже звучала откровенная тревога. – Но где бы мы могли поговорить? И когда?
– Ну, сегодня, думаю, уже поздно, а вот завтра… У вас занятия кончаются во сколько?
– Около двух, но в половине третьего я уже совершенно точно буду свободна.
– В таком случае, без четверти три у метро «Новослободская». Вас это устраивает?
– Вполне.
– Тогда буду ждать вас в машине. «Рено» красного цвета. Заодно и кофейку попьем в какой-нибудь кафешке. Вы не против?
– Хорошо, – согласилась Таня.
Есть люди, которые сразу же вызывают чисто внутреннее доверие, и Ирина Генриховна ни сколько не удивилась, что Стас Крупенин, о котором у нее уже сложилось определенное мнение, сразу же запал на Савельеву.
Высокая, стройная блондинка с роскошными волосами, которые мягко ложились на ее плечи, она поражала своими глазами, через которые выплескивалась вся ее душа. И в то же время они не были распахнутыми глазами простодушной идиотки, восхищенно взиравшей на мир. Женщины с такими глазами словно созданы для того, чтобы быть прекрасными женами, но вот же парадокс: в силу каких-то необъяснимых причин за ними начинают увиваться в высшей степени отвратительные подлецы и эгоисты, и чаще всего случается так, что именно такие женщины и пополняют собой несметные ряды самых несчастных жен.
Думая обо всем этом, Ирина Генриховна в то же время приглядывалась к Савельевой, и когда официант принес, наконец-то, два кофе с бутербродами и пирожными, у нее уже сложилось о Татьяне определенное мнение. И оно в течение разговора вроде бы оправдывалось.
Как призналась Таня, она не ела с самого утра, и когда было покончено с бутербродами, Ирина Генри-ховна ненавязчиво предложила:
– Может быть, еще по парочке? Не стесняйтесь.
– Нет, спасибо, – мягко улыбнулась Таня, – червячка заморила. Но вот если бы еще чашечку кофе…
– Да ради бога!
Когда Ирина Генриховна