Князь Буривой сидел все за тем же столом на скамье, застланной мехами, и локтями опирался в столешницу, вздыбливая пальцами длинные и густущие, толстые, как лесные хмельные вьюны волосы на голове. Выглядел он намного мягче в сравнении с тем моментом, когда Велибора вошла в горницу без спроса. Но глаза, что князь поднял на княжну, были усталыми и измученными. От этого вида Велиборе стало легче, пропали опасения, что напрасно она пожаловала в Карелу, и руки заученным движением поднялись, готовые приветствовать тестя, как и полагается уважительной снохе, согласно славянскому обычаю.
– Здрав ли ты, батюшка? – меж тем глупо спросила она, потому что забыла спросонья все загодя заготовленные гладкие и подходящие моменту фразы.
Буривой только усмехнулся.
– Сама, чать, видишь… Здоровее всех здоровых… Если ведмедя с собой привезла, пусть сюда тащат, позабавимся. Иди-ка ко мне, поцелую…
Она шагнула вперёд, услужливо подставляя лоб, и Буривой поцеловал её тихо, совсем без звука. Не будь губы князя такими горящими, Велибора даже не поняла бы, что он поцеловал по настоящему, а не просто пальцами лба коснулся.
– Жалуется сын на тебя, – сразу высказал князь упрёк. – Пошто не слушаешься мужа? Пошто в такую даль-дорогу отправилась супротив его воли?
– Тебя повидать, батюшка, хотела. Помочь думала, чем смогу.
– Проститься приехала, – прямо перевёл скрытый смысл Буривой. Он все прекрасно понимал, хотя и не задумывался о том, что княжить после него может кто-то, кроме Гостомысла.
Она покраснела, и не захотела откровенно признать своих чаяний. Но Буривой их чувствовал, достаточно хорошо понимая жену сына. Но упреков никаких высказывать он не привык. Каков есть человек, таков он и есть, и исправить его словами внушения, скорее всего, невозможно, потому что характер меняется только при ломающих его обстоятельствах. При очень жестких обстоятельствах. А после простых слов будет видимый обман и лицедейство, и никакой искренности. Уж где-где, а в княжеском доме, где не скоморохи живут, а правители, такого допускать никак невозможно. Там все должно держаться на честном отношении друг к другу.
– Ладно, прощаться тоже надо. Только не сейчас и даже не сегодня. Нам ещё дел много сотворить предстоит. Повидались, и иди к себе, отдыхай с пути. Тебе дитё беречь след…
Буривой откровенно хрипел, произнося последние слова, словно задыхался. Велибора бросила взгляд на Вадимира. Тот в её сторону не смотрел, и потому она только поклонилась, и, пятясь, двинулась к двери, глядя при этом в пол, как и подобает женщине смотреть в присутствие князя. И вышла бы, если бы громкий, и неестественный звук не заставил её взгляд поднять.
Буривой,