– Убийство Маши неслучайно – в этом я уверен, как ни в чем другом, – горько произнес Юрий Валерьевич Строганов. И все, словно по команде, замолчали.
Он поднял голову и посмотрел в глаза Померанцеву:
– Как раз то, что Машу убили неслучайно, я и пытался доказать вашему предшественнику… вашему коллеге.
– Ну что ж… – Померанцев решил, что на данный момент получил впечатлений более, чем достаточно. Галя наверняка тоже. Он поднялся с места. – Юрий Валерьевич, давайте мы с вами сделаем так… Насколько я знаю, назавтра у вас назначено свидание с руководителем нашей следственной группы – Александром Борисовичем Турецким. Вы не могли бы очень коротко записать к этому моменту на листочке в порядке появления все неприятности, свалившиеся на театр – с самого начала? Или не успеете?..
– Я могу сделать это минут за десять, слишком много об этом думал…
– И не забудьте про сгоревшие декорации… Кстати, я вижу, вы успели обзавестись новыми?..
– Что вы, нет! Почему вы так решили?..
Валерий кинул взгляд на золотое кресло.
– А-а-а… Нет, мебель огонь не тронул. Сгорели очень дорогие задники и часть не менее дорогих костюмов… Остальное цело, успели потушить все вовремя, иначе и от ДК бы ничего не осталось… – Он задумчиво покачал головой. – Мы тогда еще думали… Решили, что пожар – случайность, чья-то неосторожность… Даже заявлять никуда не стали… Собственно говоря, именно с пожара все и началось… Но давайте и в самом деле отложим это на завтра!
…Уже на выходе Померанцева с Романовой догнала пропустившая все предыдущее помреж – толстуха Римма:
– Товарищи следователи, подождите… Подождите!..
Померанцев, совершенно забывший о своей просьбе, недоуменно обернулся к запыхавшейся девушке.
– Вот, пожалуйста… Едва нашла! – Она сунула в руки Валерию толстую пачку бумаги формата «А-4». – Извините, экземпляр не очень четкий, машинописный… Его сам Валерий Михайлович делал, он на компьютере не умеет… Старики вообще с компьютерами не в ладах…
Впечатление «старика» композитор никак не производил, но у таких юных особ, как Римма, на этот счет было другое мнение.
– Вы выглядите расстроенной, – не удержалась Галочка. – Вы так любили Краеву?
– Краеву? – Бровки девушки сами по себе поползли вверх. – Н-не знаю… Понимаете, сегодня как раз два месяца с того дня, как Марк Иосифович погиб, я… я была у его мамы…
Голос девушки прервался и дрогнул. Она опустила голову и уставилась в пол.
– Спасибо вам за либретто, – ласково сказал Валерий. – Вернем, как только увидимся в следующий раз.
…На улице по-прежнему было холодно, для лета – просто возмутительно холодно. Но Валерий с удовольствием вдохнул в себя воздух, показавшийся после всего увиденного и услышанного удивительно свежим.
– Ты