Этот сборник – моя первая работа. Что вас ждёт? Неожиданные повороты, плот-твисты, огромное количество вау-моментов, а также неповторимый художественный стиль, который я оттачивал несколько лет кряду.
Приятного чтения!
Вдоль воды
Золотая осень – странная пора года. На улице все красочно, сочно, мир пестрит разномастными красками, а листва словно пытается вырвать глаза. Но в то же время холодает. Уже не выйдешь в лёгкой курточке на улицу: пронизывающий ветер сразу изменит твое мировосприятие. И вряд ли в лучшую сторону.
Именно поэтому Карл выбрал пальто. Серое, строгое, с прошитыми черными нитками манжетами. Он вообще любит стильно одеваться, даже на простую прогулку с собакой. Темно-серое пальто цвета гранита, бежевые штаны с коричневыми ботинками на небольшой платформе и шляпа в цвет брюк. Образ обычно дополняет шарф или платок, который Карл на манер галстука повязывает у себя на шее.
Карл всегда повязывает шарф с первыми опавшими листьями. И делает он это постоянно в период с первого упавшего листа до первого распустившегося дерева, то есть до весны. Всю зиму он носит на шее шарф, что позволяет ему не замерзать и, как следствие, обходиться без простуды.
Вот и сегодня Карл решил выбрать всё тот же стильный шарф цвета песка. Повязав его на шею, Карл, подозвав к себе Мэнни, взял в руки поводок и аккуратно пристегнул его к ошейнику. Вообще, Карл давно уже мог этого не делать: Мэнни был старым, но послушным мопсом и без разрешения или команды от хозяина предпочитал не отходить. Однако при всем при том сам Карл – законопослушный гражданин и потому предпочитает держать Мэнни на поводке.
Защелка ошейника приятно клацнула. Похлопав себя по карманам и убедившись, что всё необходимое (смартфон, ключи, документы на случай проверки и пакеты для уборки за Мэнни) на месте, Карл удовлетворенно хмыкнул.
– Ну что, старик, идем на прогулку?
Мэнни лишь удовлетворенно хрюкнул. У него постепенно развивалась болезнь дыхательных путей, отчего активность собаки изо дня в день падала. Однако пёс все еще был бодр и готов покорить не одну и даже не две мили вдоль водоканала, протекающего рядом с кондоминиумами.
Закрыв дверь и подозвав к себе собаку, Карл аккуратно спустился по крутой лестнице своего небольшого домика и, помахав выглянувшей в окно миссис Норптон, которая снимала у него первый этаж, двинулся в сторону канала. Мэнни трясся рядом, периодически похрюкивая да попискивая: на старости лет у него всё чаще болели суставы, отчего время от времени кряхтение пса переходило в легкое повизгивание. Карл в который раз освежил в памяти, что приём у ветеринара назначен на четверг, к 16:00, и, проверив напоминалку в телефоне, позвал Мэнни.
– Держись, старина. Сходим к доктору, посмотрит тебя. Выпишет лекарств каких. И все будет хорошо. Главное, чтобы эти лекарства меня не разорили, хе-хе.
Собака лишь сильнее засопела. Мэнни нравилось, когда хозяин обращался к нему по имени. Карл любил своего пса, а потому произносил его имя словно имя любимого человека.
– Мэнни, Мэнни… нормально все будет. Не волнуйся. А сейчас давай к каналу пройдем. Хочу у воды погулять.
Если бы Мэнни мог ответить, он бы рассказал хозяину, как любит гулять вдоль воды. Однако вместо этого он лишь повернул голову и, убедившись, что человек не отстаёт, затрусил в сторону водоёма.
Водоканал, вдоль которого Мэнни и Карл так часто гуляли, представлял собой некое подобие стихийного парка, который добрые самаритяне привели в более или менее надлежащее состояние. Дорожки были выложены тротуарной плиткой, скамейки – покрашены, а листва дважды в неделю убиралась муниципальной службой, которая и обустроила этот “парк” за счет пожертвований граждан, проживающих рядом.
Сам же водоем протекал почти через весь город, переходя в полноценную реку ближе к южной границе города. Большая его часть протекала по трубам, однако здесь канал выходил на поверхность, демонстрируя удивительно прозрачную воду. Его стабильно чистили и облагораживали, отчего сама вода, да и речные рыбы, чувствовали себя более чем комфортно. Как и жители близлежащего здания высотой в 20 этажей, имеющие прекрасный вид не только на сам канал, но и на половину города. Само здание представляло собой прямоугольную новостройку с живописно раскрашенными стенами. Узор напоминал некую дисгармонию из цветов, выстроенных мудрёным образом в единую композицию, состоящую из градиентных кос, квадратов и шаров. И вся эта дисгармония жила своим чередом. В окнах загорался и гас свет, из форточек слышались потоки музыки или сухие реплики новостных ведущих. Некоторые окна совсем не подавали жизни – видимо, квартира продавалась.
Карл ухмыльнулся. Каждый раз, проходя мимо этого дома, он смотрел на одно и то же окно. Восьмой этаж, вторая квартира справа. Раньше лампа в этой комнате загоралась нечасто. Однако в последние несколько дней свет начал гореть постоянно. И Карл неизменно останавливал свой взгляд на этом окне, аккуратно завешенном полупрозрачным тюлем.
– Хм… интересно,