Значит, против воли короля пойду я.
Больше не признаю его волю. Со смертью отца что-то сломалось во мне…
Несправедливо.
Эль в кружке чуть горьковатый… хороший эль. Кадим пьет, а Отер лишь внимательно разглядывает меня. Сделав глоток, оттерев пену с губ, Кадим чуть заметно ухмыляется, поглядывая на своего спутника, и легкое снисходительное превосходство в его словах вдруг задевает.
– Думаешь, новый герцог окажется лучше старого? – спросила я.
Кадим кивнул.
– Да. Сил’ный кровь, – он был уверен.
Южанин… он безусловно предпочитает своих.
Но кровь, сама по себе, мало что значит.
Я…
Завыли хигги где-то в лесу. Ближе на этот раз.
За окном стемнело окончательно.
– Когда пойдем спать на конюшню, – сказал Уилл, – нужно будет взять факелы. Не ходить просто так, даже во двор.
Я кивнула. Прислушалась.
Хигги выли, а вот собака молчала. Когда мы только подъезжали, старый лохматый пес у ворот облаял нас с ног до головы. А сейчас тихо. Обычно все собаки отвечают на вой твари дружным лаем, замолкают, только если твари совсем близко.
– Они подходят к самому жилью? – спросил Отер. – В мое детство хиггов можно было встретить только в лесу или в поле.
– В твое детство?
– При старом герцоге Ульрихе, – сказал Отер.
– Хигги подходили к домам всегда, – сказала я. Что он может знать о Севере?
– Нет, – Отер покачал головой. – Ты не можешь помнить. Это было… лет двадцать назад, не меньше. Тебя тогда еще не было. Я был ребенком, конечно, но я помню. Уйти на охоту и заночевать в лесу – было обычным делом. Кто решится на такое сейчас? Зимы были теплее, а пшеницы хватало на всех, не нужно было закупать в Уэйсвике…
Я засмеялась даже.
– Ты как брюзгливый старик! Раньше были чудесные времена, трава зеленее, зимы теплее. А теперь, должно быть, смерть ждет всех нас!
Отер нахмурился.
– Ты просто не помнишь, что было иначе.
– А ты думаешь, те времена можно вернуть? – спросила я.
Я не верю.
Дело не в том, что не могу помнить. Я все же дочь герцога и знаю многое. Знаю, что еще лет сорок назад на юге Рёйгена, за Эной, были виноградники. Сейчас там и рожь с трудом вызревает. Зимы были теплее, да. И лето дольше.
Кровь ослабла или… я не знаю. Но чужак из Данхара ничего не изменит на Севере. Для того, чтобы Север принял его по-настоящему, он должен быть свой, кровь от крови. Он должен родиться здесь. Только тогда…
Но своего огня в Рёйгене почти не осталось, лишь искры. Обломки старых северных ветвей… Отец искал в старых домах сильную кровь, когда еще рассчитывал найти мне мужа здесь. Такого, которого Камень признал бы. И не нашел.
Чужак этого не изменит. Камень не признает чужака, только огня не достаточно.
– Время покажет, – Отер улыбнулся.
Нам с Уиллом принесли ужин. Хотя