– Ох, – тяжело выдохнул он. – Еще как… Я его очень хорошо знал.
– Где вы познакомились?
– Это долгая история, – сказал Нейлз. – Дольше, чем ты себе можешь представить…
– Вы служили с ним? – спросил я.
– И служил тоже, – произнес он и потянулся когтистой рукой к моей кружке. Я забрал ее. – Не сочти за наглость, но можно мне твою кружку?
Я недоверчиво толкнул ее по столу. Он присел на стул рядом, взял кружку и наполнил ее ромом. Был похож на незваного бездомного, что оделся в хороший мундир, снятый с мертвого солдата. Я повернул голову, но Моргана и след простыл. Оставалось томить время с этим странным волосуном с не менее странной фамилией.
Я взял кружку Моргана. Она воняла рыбой и отталкивала от себя, но горькая жажда мучила. Налил спиртное, задержав дыхание, сглотнул, а затем отважился спросить:
– Где воевали?
– На западной границе, – ответил Нейлз. – Жили в форте Мирра. Когда я прибыл туда, твой отец уже был там.
– Если вы так хорошо его знали, расскажите мне о нем.
– А ты его совсем не знал? – удивился Нейлз и приторно посмотрел на меня. Блеск его зеленых глаз тянул из меня слова. Сухие тощие губы растянулись в предвкушении моего ответа. Половину его лица освещала керосиновая лампа, стоявшая на столе. Вторая половина мохнатого лица скрывалась во мраке.
– Я не успел его узнать. Он несколько месяцев назад вернулся…
– Откуда? – врезался Нейлз.
– Вы его друг и вам виднее, где он пропадал, – ответил я. – Нам с мамой он не рассказывал. И вообще…
– Вот что, – перебил Нейлз, плеснул нам обоим рому, выпил и продолжил: – В следующую субботу я устраиваю в своем доме встречу. Приглашаю тебя лично!
Я удивился, а затем поинтересовался:
– А кто там будет?
– В большей части военные, но и про друзей я не забыл. Среди них писатели, музыканты и даже священники. Если примешь мое приглашение, то это будет дань памяти твоему отцу… Там и узнаешь, каким он был.
– Конечно-конечно, – затараторил я. – Буду. А где? Куда приходить?
– Мой дом ровно противоположен этому. На другом конце города. Пройдешь вдоль реки влево двести метров, увидишь хлипкий деревянный мост, его перейдешь, а там уже и мой дом. Только больше никого с собой не тащи, договорились?
– Договорились! – сказал я и протянул ему руку. Он небрежно посмотрел на нее и сказал, что не любит эти жесты и рукопожатия.
– Глаза говорят обо всем, – сказал он и ушел.
Нейлз был последним, кто покинул дом. Я и заметить не успел, как остальные испарились, хотя выпивки еще хватало на целую гвардию. Так или иначе, я выпил еще бутылку, но что произошло дальше, вспомнить не в силах.
8
Наступило утро. Я трясся от холода и думал, что помру до пробуждения Брэдли, но меня внезапно взбодрил шорох у входа в пещеру. Я притаился. Было страшно, но еще страшнее,