Мы приостановили ход и неторопливо исследовали подножье. Наше молчание перебивал громкий сап коня. А его иногда перекрикивали орлы, кружившие в небе. Издали доносился шум воды. Вероятно, поблизости водопад.
И пятисот метров мы не проехали, как увидели худощавого волка, что кружил возле чего-то непонятного. Из-за высокой травы было не разглядеть, к чему у серого такой интерес. Мы приблизились и увидели лошадь. Я спрыгнул на землю и поспешил вперед, но Брэдли остановил меня.
– Возьми, – сказал он и протянул револьвер, который вытащил из-за спины.
– А ты?
– Я на коне!
Он остался на том месте, а я пошел вперед. Волк находился метрах в пятидесяти, но как только под моей ногой хрустнула сухая веточка, отбежал и наблюдал за мной со стороны. Я осмотрелся и пошел дальше. Револьвер держал крепко, хотя руки тряслись, сам не знаю отчего. Вроде бы и ничего страшного, но тело бросало в дрожь. Я подошел к лошади. Это была она. Да, подруга Сахара. Я запомнил ее по белым кругам вокруг глаз. Она лежала бездвижно. На ее брюхе две колотые раны и одна такая же на шее. «Точно от стрел», – подумалось мне. Такие же оставались у оленей во время охоты аджаитов. Так я называл людей в племени аджа.
– Ну что? – крикнул Брэдли.
Я тут же пригнулся, обернулся к нему и приставил палец к губам. Мне стало страшно, сердце заколотилось, как от выпитой бутылки коммандарии. Он спрыгнул с коня и подошел ко мне.
– Что случилось? – спросил он.
Я указал на раны на лошади и сказал, что индейцы рядом. Он ринулся к Сахару и привел его ближе. Больше всего я боялся, что конь заржет и выдаст нас, хотя я не был уверен, есть ли здесь кто-то еще. Возможно, индейцы ушли. Так или иначе, Брэдли завел коня в рощицу, привязал его к дереву и прикрыл сверху лещиновыми ветвями. Знаю, не надежно, но за минуту только это пришло в голову.
Мы осмотрели землю вокруг лошади и обнаружили следы. Вероятно, следы О’Блика. Правда, довольствовались ими недолго. Через несколько шагов начались камни. Но мы не теряли надежды найти старика, хотя нам нужен был не он, а карта.
Шум водопада близился. Мы осторожно следовали возможному пути лекаря, но никаких зацепок не было: ни следов, ни сломанных веток, ни капель крови, если того поймали индейцы. Брэдли даже предложил разойтись, но я сказал, что это глупая идея, и попросил его молчать. У индейцев слух чуткий, ведь они прежде всего искусные охотники.
Выйдя из лещиновых зарослей, мы очутились у реки. Она катилась вниз по камням, а чуть выше справа я увидел тот небольшой водопад, серебристое шваханье которого томило мои уши.
– Куда? – тихо спросил Брэдли.
Я огляделся и заметил камень. Борозда от него тянулась несколько сантиметров, но можно было понять, что человек поскользнулся. И шел он в сторону реки. Возможно, на тот берег.
– Туда, – шепнул я.
Мы тихо спустились, пересекли по булыжникам реку и оказались у высокой скалы, с которой и падали горные воды. Брэдли шел за мной, а я нетерпеливо шагал вперед. Когда