А первым человеком, встреченным Турецким в коридоре на пути к своему кабинету, оказался не кто иной, как Вячеслав Иванович Грязнов, только что покинувший кабинет Меркулова.
– Ты ли это, Саня? – Хмурая до этого физиономия Грязнова-старшего расцвела искренней улыбкой, заранее протягивая другу руку, он ускорил шаг. В кабинет они вошли вместе, и, пока Александр Борисович открывал с помощью специальной палки с крючком форточку, генерал успел разместить свое грузное тело в любимом кресле у журнального столика.
– Как Иринка? – поинтересовался он. – Одну оставил?– Да нет, Слав... Иринка неважно себя почувствовала, утром отвез ее обратно в роддом, на сохранение... Давай об этом не будем! Расскажи-ка лучше про Цезаря...
Вячеслав Иванович, бросив на Турецкого сочувствующий взгляд, слегка пожал плечами:
– Да тут и рассказывать-то особо нечего... Я, кстати, сегодня как раз хотел к тебе заехать, а тут – на ловца и зверь бежит...
– Что-то случилось? – Александр Борисович внимательно посмотрел на генерала и вынес вердикт: – Ты, я вижу, чем-то расстроен. Давай колись!
– А-а-а... Это я так, к нашим делам особого отношения не имеет...
– А все-таки?
– Ох, Сань... – Грязнов тяжело вздохнул. – По всему видно – пора мне на покой...
– Да что случилось-то?! – Турецкий присел напротив друга и встревоженно уставился ему в глаза.
– Как сказал Денис, ничего особенного... Это, видишь ли, нынешний мир такой, а вместе с ним и его обитатели, чтоб их... Словом, возвращаемся мы вчера, уже под утро, с Дениской домой, ну и мимо ДПС на Дмитровке... Должен тебе сказать, картинка жуткая: мужик, как сказал мне гаишник, не менее чем на двухсот в час вмазался на своей иномарке в бетонную опору... Мост там есть, как раз недалеко от их поста...
Грязнов-старший вздохнул, а Турецкий продолжал молча слушать, понимая, что вряд ли бы генерал так расстроился из-за одного только ДПС, хотя бы и столь жуткого: впечатлительные люди в милиции до таких погон, как у него, не дослуживаются – уходят значительно раньше...
– Вообрази картину: машина, значит, разлетается на три части, все отброшены друг от друга не менее чем метров на двадцать: счастье, что рань такая была и никто не пострадал... Прохожие-то первые чуть позже появились... Ну о самом водиле молчу: его и вовсе метров на пятьдесят вперед башкой вышвырнуло – всмятку, конечно...
– Слав, – не выдержал наконец Александр Борисович, – скажи наконец, какого лешего