– Полукровка, отпрыск старейших догов…
– Хм, Перси, – перебила Аннабет. – «Богов», а не «догов».
– А, точно, – кивнул я. Все полубоги страдают дислексией, иногда я просто ненавидел это. Чем больше я нервничал, тем труднее было складывать буквы в слова.
– Полукровка, отпрыск старейших богов,
Шестнадцатилетие встретит, преодолев все препоны.
Я помедлил, вглядываясь в следующие строки, мои пальцы похолодели, как будто листок с пророчеством их заморозил.
– И узрит мир, в вечный сон погруженный,
Душу героя проклятый клинок пожнет.
Анаклузмос в моем кармане вдруг словно потяжелел. Проклятое лезвие? Хирон как-то сказал мне, что Анаклузмос принес печаль многим людям. Возможно ли, что я погибну от своего собственного меча? Что такое «вечный сон» мира, как не смерть?
– Перси, – поторопил Хирон, – читай остальное.
Язык тяжело ворочался во рту, как будто туда насыпали песка, но я прочитал вслух две последние строки:
– Единственный выбор дни его пресечет,
Олимп защемив…
– Защитив, – мягко поправила Аннабет. – «Защитить» – значит «спасти».
– Я знаю, что это значит, – проворчал я.
– Олимп защитив или в прах обратив.
В комнате повисло молчание. Наконец Коннор Стоулл произнес:
– «Обратить» – это вроде не плохо?
– Не просто обратить, а обратить в прах, – глухо сказала Селена. Я вздрогнул, потому что меньше всего ожидал, что заговорит она. – «Обратить в прах» – значит «разрушить».
– Уничтожить, – поддержала Аннабет. – Истребить, стереть с лица земли.
– Я понял, спасибо, – мое сердце налилось свинцовой тяжестью.
Все смотрели на меня с сочувствием, а может, даже с жалостью и долей страха.
Хирон закрыл глаза, как будто молился про себя. Поскольку он оставался в облике кентавра, его голова почти задевала висевшие под потолком светильники.
– Перси, теперь ты понимаешь, почему не следовало рассказывать тебе все пророчество. Ты и так тащил на себе слишком большой груз…
– Не зная, что в конце концов мне все равно придется умереть? – подхватил я. – Да, кажется, понимаю.
Хирон грустно на меня посмотрел. Он прожил три тысячи лет и видел смерти сотен героев. Возможно, ему это не нравилось, но он привык. Он почел за лучшее не пытаться меня переубедить.
– Перси, – сказала Аннабет, – ты же знаешь, пророчества всегда имеют двойной смысл. Возможно, тебе не придется умереть в буквальном смысле.
– Конечно, – покивал я. – «Единственный выбор дни его пресечет». Толкуй, как хочешь, верно?
– Может, мы сумеем этого не допустить, – с надеждой произнес Джейк Мейсон. – «Душу героя проклятый клинок пожнет». Возможно, мы сможем найти этот проклятый клинок и уничтожить. По-моему, речь идет о косе Кроноса, как думаете?
Об этом я не подумал, но какая разница,