Мать набросилась на отца:
– Моя дочь невиновна! Негодяй сам на нее накинулся – это все видели!
– О да, там было на что посмотреть, – протянул отец, уставившись в шипящее пламя. – Насколько мне известно, сложно сказать, кто на кого накинулся.
– Мы ведь ничего о нем не знаем…
И тут банкир повернулся к ним обеим.
– Говорю же, мне кое-что известно, – повторил он. – Блэкстоун ничуть не беднее Эсторп-Венейблзов, может, даже богаче. Ему двадцать девять лет. Он внебрачный сын. – Гринфилд помолчал. Внебрачный. Слово прозвучало так, будто разбилась вдребезги драгоценная ваза. – Внебрачный сын покойного сэра Мюррея, владельца поместья в Аргайле. Отчим дал ему свое имя, так что не понимаю, зачем раскрывать такие подробности – разве что Блэкстоун хотел добавить насмешку к нанесенному нам оскорблению. Его мать, тоже ныне покойная, работала у сэра Мюррэя судомойкой.
– Внебрачный сын! – Адель тяжело осела на кресло. – Господи, нельзя даже помышлять о таком абсурде!
– Вы ведь сами во всеуслышание заявили, что они помолвлены.
Помолвлены! Хэтти видела, как двигаются губы и руки родителей, однако ее ушей не достигало ни звука. В галерее она упустила эту подробность, но теперь поняла: родители не отошлют ее с глаз долой. Они выдадут ее замуж!
Мать вскочила с кресла:
– Я должна была сделать хоть что-нибудь! Зеркала там как окна…
– Ты поступила правильно, Адель.
– Я этого не вынесу, – простонала мать. – Хэрриет могла бы выйти замуж за пэра…
Отец всплеснул руками.
– Вот и развлекалась бы с пэром, желательно на глазах у самых завзятых светских сплетников!
– Но ведь он мужлан, к тому же с вредным характером! – вскричала Адель, раскрасневшись. – И дети от него получатся мужиковатые и противные!
– Я бы тоже такого зятя не выбрал! Впрочем, если тебе нужны красивые внуки, то соглашайся на этот брак – иначе Вильгельмине вообще не светит предложение от прекрасного сэра Брэдли…
– Мистер Гринфилд!..
– Вариантов немного. Либо мы отречемся от Хэрриет и станем объектом сплетен до конца своих дней, либо наша окаянная дочь выйдет за Блэкстоуна, будет верной супругой и улучшит его генеалогическое древо! – Обращаясь к жене, банкир смотрел налитыми кровью глазами на дочь. – После такого безобразия она утратила право называться моей дочерью! Хотел бы я воздать ей по заслугам, но Гринфилды стоят друг за друга горой, и если кто полагает, что я отойду от семейных традиций, то сильно ошибается. Мы своих не бросаем, и я не намерен позорить предков лишь потому, что Хэрриет повела себя как потаскушка.
Пол под ногами Хэтти угрожающе качнулся.
– Нет! – крикнула она или же, вероятно, прошептала. –