Марта откупорила бутылочку. Поколебавшись, Селена последовала ее примеру.
– За хорошее окончание дерьмового дня, – предложила Марта. Они чокнулись. Селена огляделась в поисках проводника: насколько она знала, распивать алкогольные напитки в поездах запрещалось. Она почувствовала радостное возбуждение, которое всегда испытывала, нарушая правила.
– За него! – поддержала тост Селена.
Она почувствовала, что глоток теплой водки сразу же зарумянил ее щеки. Второй принес желанное облегчение. Погрузившийся в сумрак поезд, казалось, и не думал оживать. Некоторые пассажиры вполголоса переговаривались по телефонам. Через проход от них, положив голову на свернутую куртку, дремал мужчина.
Селена достала завибрировавший в кармане телефон. Входящий вызов оказался видеозвонком.
– Нужно ответить, – пояснила она, протягивая выпивку обратно. Марта кивнула и взяла у нее бутылочку.
Она ткнула кнопку приема вызова, и на экране появились лица ее мальчиков, кучкующихся, чтобы влезть в кадр. Убавив громкость, она поднялась и вышла в тамбур.
– Мама! – воскликнул Оливер. – Ты где?
– Застряла в поезде, дружок, – тихо ответила она. – Увы. Почитали на ночь?
– Папа читал «Мальчика, у которого было слишком много игрушек», – отчитался Оливер.
– Опять, – вмешался Стивен.
Дети не очень любили, когда им читал Грэм. Он делал это без должного энтузиазма, ограничиваясь одной – выбранной им самим – книгой. На обсуждение его выбор не выносился. Селена же читала им целый час – те истории, которые они сами хотели слышать. После этого она нередко оставалась лежать на полу в их комнате, ожидая, пока мальчики уснут. Иногда даже задремывала, и Грэму приходилось ее будить.
– Как вернусь – обязательно зайду к вам и поцелую, – пообещала она. – Надеюсь, я не слишком тут задержусь.
Она снова поискала взглядом проводника или кого-нибудь еще, кто мог бы прояснить ситуацию, но персонал словно испарился. Какого черта они вообще стояли?
Стивен, белобрысый и временно лишенный двух передних зубов, начал рассказывать о мальчике из садика, который сначала взял ножницы и обрезал себе челку, а потом, когда пришло время собираться домой, принялся рыдать. Оливер жаловался на невкусный полдник и просил, чтобы завтра ему дали с собой изюма.
– Ладно, парни, – наконец прервал их Грэм. – Пора спать.
Невзирая на протесты, он забрал у сыновей телефон.
– Я люблю тебя, мама! – в унисон закричали дети.
– И я вас люблю, мальчики! – ответила она. – Я скоро.
– А меня? – спросил Грэм, влезая в кадр, –