Переплетенные судьбы. Ада Николаева

закончить работу. На полу виднелось засохшее пятно крови, но вот самого мужчины нигде не было. Испугавшись, я выбежала на улицу, осмотрелась по сторонам и обнаружила его. Еле стоя на ногах и опираясь на ножны своего громадного меча, как на трость, воин встречал рассвет. Я оторопела, ведь никак не рассчитывала, что уже этим утром он сможет самостоятельно подняться. Не издавая ни звука, я потянулась за палкой, лежащей у землянки. Слабая, конечно, защита против острого клинка в его руках, но других вариантов у меня не было. К тому же он сильно ранен.

      Набравшись храбрости, я окликнула воина:

      – Тебе еще нельзя вставать.

      Выдавив это, я поняла, что еще никогда не разговаривала с мужчинами. Разве что с отцом, но это совсем другое. Его я знала с рождения, а этого воина со вчерашнего дня, и то в полумертвом состоянии.

      С большим трудом он обернулся, услышав мой голос, и заговорил:

      – Я благодарен вам за спасение моей жизни, но мне некогда отлеживаться.

      Воин не выглядел устрашающим как те, что убили отца и мать. Напротив, он казался добрым человеком. Во мне поубавилось волнения, и я бросила палку обратно на землю. Колени еще немного дрожали, но я зашагала к нему, попутно произнося:

      – Тогда умрешь. Истечешь кровью и умрешь. Да ты даже если попытаешься идти, то через пару метров свалишься и умрешь. Второй раз зашивать тебя я не стану!

      – Мои люди предали меня и пытались убить, они оказались членами Братства, – вдруг заявил он. – Я должен немедленно представить их суду столицы.

      – О каком Братстве вы все говорите? – поинтересовалась я.

      – В вашей провинции сформировалось Братство, большую часть которого составляют бывшие и, как выяснилось, действующие воины столицы. Они захватывают деревни и города, берут с жителей плату за неприкосновенность. Несогласные лишаются своих домов и лавок, а некоторые и симпатичных дочерей.

      Мужчина говорил так медленно и спокойно. В его голосе чувствовалась сила и благородство. Нельзя быть такой доверчивой, но я поверила ему. Он совсем не стоял на ногах и, казалось, был готов рухнуть замертво. Проникшись сочувствием, я уже не могла бросить его в таком состоянии.

      – Иди в дом, – буркнула я, давая опереться на свое плечо. – Не хоромы, но какое-то время тебе придется здесь пробыть.

      – Как вас зовут? – спросил он, пытаясь самостоятельно добрести до землянки.

      – Меня?! – я удивилась столь обычному вопросу. Наверное потому, что мне его еще никто и никогда не задавал.

      – Вас, – с тяжестью в голосе подтвердил воин, все же опершись на меня, не в силах больше стоять. – Я Верджилиус, кстати, но можно просто Верджил.

      – Амелия, – представилась я, закидывая его левую руку себе на плечи.

      – Я в вечном долгу перед вами, Амелия.

      Я помогла ему добраться до землянки, устроила на лежанке и настрого запретила вставать. Затем посмотрела на повязку в области живота и заметила, что швы разошлись и кровь засочилась.

      – Ну вот, – недовольно вздохнула я.

      – Что