Когда мы с мамой пришли к ней на работу, из детей там никого не было, кроме меня, все остальные дети, жили на молдавской части села, а начало утренника, было назначено на 10 часов утра.
Чтобы я не путался под ногами и никому не мешал, мама отвела меня в подвальное помещение, под зданием райисполкома, там находилась в то время редакция районной газеты (Тогда Каля сталинисте / Сталинский путь). У мамы подруга работала в редакции, и она взялась присмотреть за мной до начала утренника. Места в редакции было не так много, все заняты работой. Я увидел лежащую на тумбочке газету, взял и начал читать. Подошел какой-то мужчина, после оказалось, что это главный редактор, очень удивился, что я умею читать, тем более газету, спросил – откуда я тут взялся. Я был тогда маленьким, очень худым, поэтому, наверное, и привел его в удивление. Мамина подруга объяснила ему ситуацию и почему я в редакции. Редактор знал моих родителей, поэтому даже показал мне отдельные моменты их работы. Особенно запомнились мне небольшие клише – негативы на стеклах, с портретами руководителей страны в то время (Сталин, Молотов и т. д.). А потом он вручил мне свежую Новогоднюю газету, где шло поздравление с наступающим 1947 годом! Для меня это стало знаковым событием. Дома у нас не было ни одной книжки в то время, кроме старого, еще дореволюционного церковного календаря, затертого до дыр, который я знал почти наизусть.
Когда, после утренника, я принес газету домой, то первой её увидела бабушка Маня и попросила меня прочитать из неё новогоднее поздравление. Эту газету я очень берег, прятал от курильщиков, и еще не один десяток раз читал приходящим к нам различным родственникам и гостям, до тех пор, пока в новом, 1947 году, пошел в первый класс и мне, как «читающему первокласснику», по просьбе моей учительницы Александры Филаретовны Дидковской, разрешили брать книги в школьной библиотеке. Помню до сих пор мой первый абонентский номер в школьной библиотеке -424.
Так я подружился с нашей районной газетой 75 лет тому назад. Это тоже- очень дорогая для меня память. Многие десятки моих произведений, в книгах, статьях, интервью, увидели свет на её страницах. Я не только помню об этом, но и горжусь этой взаимной памятью.
А сороковые годы продолжались…Именно в зиму с сорок шестого на сорок седьмой год, наш край и наше село, настигла жесточайшая голодовка, унесшая много человеческих жизней (смотри материал – Голод, в этом же первом разделе – Сороковые). Мы помним тот период, помним хлебные карточки, как ночами стояли в очередях за хлебом, помним – голодные обмороки