– Ты был здесь когда-нибудь? – спросил Гандерсен Срин’гахара, когда на ущелье начала опускаться ночь.
– Никогда. Мои соплеменники редко посещают эти края.
– Несколько раз, пролетая низко над плоскогорьем, я видел стойбища нилдоров. Не часто, но случалось. Хочешь сказать, что твои сюда уже не приходят?
– Нет, – ответил Срин’гахар. – Иногда кто-то ощущает потребность идти на плоскогорье, но большинство – нет. Иногда чья-то душа увядает, и нужно сменить обстановку. Если кто-то еще не готов к повторному рождению, он тоже отправляется на плоскогорье. Здесь легче вглядеться в свою душу и постичь ее беды. Тебе понятно то, что я говорю?
– Думаю, да, – сказал Гандерсен. – Это как бы место паломничества, место очищения?
– В некотором смысле.
– Почему же, однако, нилдоры не поселились здесь постоянно? Здесь множество пищи… теплый климат…
– Это не то место, где царит г’ракх, – ответил нилдор.
– А, значит, это опасно для нилдоров? Дикие звери, ядовитые растения или что-то в этом роде?
– Нет, я бы так не сказал. Мы не боимся этой равнины, и вообще в этом мире нет такого места, которое было бы для нас опасно. Однако плоскогорье нас не интересует – за исключением тех, о ком я говорил. Г’ракх чужд этим краям, зачем же нам здесь поселяться? Нам хватает места и на равнинах.
Даже им чуждо это плоскогорье, думал Гандерсен. Они предпочитают обитать в джунглях. Странно… Ночью они разбили лагерь возле горячего источника, бившего из подземного котла. Таких котлов было много в этой части континента. Вода, розовая от живших при высокой температуре микроорганизмов, бурлила и кипела, а над ней вздымались клубы пара. Гандерсен подумал, не выбрал ли Срин’гахар это место для стоянки специально из-за него, поскольку нилдоры не пользуются горячей