Назавтра Борис с Анатолием организовали шашлыки. Им помогали сыновья Тамары. Женщин к приготовлению шашлыков не допустили. Мы помогали Тамаре собирать и упаковывать яблоки. Потом сидели в деревянных шезлонгах под яблонями, ели ароматный шашлык, запивая его легким красным вином. Костя сидел рядом со мной, а Борис улыбался мне.
Домой мы возвращались поздно. Тоня увела с собой Костю, а меня пошел провожать Борис. Я захотела немного пройтись пешком. Мне не хотелось, чтобы заканчивался этот день. Как красив ночной город! Я никогда не замечала этой красоты. Если даже я возвращалась домой поздно, то неслась, не глядя по сторонам. Сейчас я наслаждалась сиянием ночных огней. Сухие листья шуршали под ногами. Что они шептали мне? О чем хотели рассказать? О чем предостеречь?
Борис взял меня за руку. Руки у него приятные, теплые.
– Сегодня, когда Ваш друг нежно перебирал Ваши пальцы, я ему ужасно завидовал. А он хороший парень, и любит Вас безумно.
«Играет хорошо, а не любит», – подумала я, но вслух произнесла безликую фразу:
– Может быть.
– Александра, в Вас живут вместе умудренная жизнью женщина и наивная девочка. Это непостижимо. Но я безмерно очарован Вами.
Борис обнял меня, а мне было приятно. Немного кружилась голова. От вина? Или от любви? Борис поцеловал меня. Земля поплыла под ногами. Сейчас мы подойдем к моему дому, и я не отпущу его! Пусть в моей жизни не будет ничего кроме этой ночи. Я все равно буду счастлива. Мы подошли к подъезду. Сердце сжалось и почти остановилось. Неясная тень скользнула со скамейки нам навстречу.
– Борис? Александра! Что Вы здесь делаете?
Перед нами, в ярком круге уличного фонаря стояла Василиса.
Василиса
Под стук колес я тряслась на вагонной полке. Я возвращалась в Москву. Я специально взяла билет на вторую полку, чтобы бездумно лежать и не смотреть ни на кого. С попутчиками мне повезло: три девушки-подружки возвращались в столицу после отдыха. Они весело вспоминали подробности своего отдыха на Юге, но я не прислушивалась к их разговору. Колеса стучали: «Как побитая собака, как побитая собака…» Они напоминали мне прощальные слова матери: «Прибежишь назад, как побитая собака».
Мать меня с детства недолюбливала, для нее существовала только одна дочь – ее распрекрасная Александра. Она была для нее живым идеалом. Еще бы! Вылитая мать, такая же зануда и синий чулок. Я все время была второй сорт. У меня