Анна узнала его. Худой бледный охотник, который проводил её вчера до покоев. Сегодня его голос звучал ещё более угрожающе и презрительно. Он был в ярости.
Принцесса с трудом заставила себя сделать шаг со ступеньки, потом другой, третий, и вот она уже пошла по направлению к звучанию чужого голоса, даже не представляя, что она может сказать тем, кого встретит. Из зала девочка попала в просторный коридор, стены которого украшали похожие на вьюнки цветы, но больше и ярче – красно-оранжевые чашечки тяжело свисали с зелёных плетей, вросших в камни.
От цветов пахло чем-то сладким, такой запах обычно стоял на деревенских ярмарках, когда крестьянки-старушки варили медвянку – особый напиток из молока, мёда и сладких корешков. Когда медвянка была готова, её наливали в небольшой глиняный кувшин и насыпали туда цветки жасмина, который продавался приезжими купцами с Восточных земель, или дикой фиалки. Редкие умельцы, способные изготовить карамель, добавляли её вместе с мёдом и получали особенно сладкий и терпкий привкус. Именно такой сладковато-терпкий запах стоял в коридоре лесного замка.
Вспомнив о медвянке, Анна расстроенно поджала губы – захотелось есть.
Совсем рядом снова заговорил Рейвен, уже мягче, но не скрывая своего недовольства:
– Non je comprepardo!6 Зачем? Неужели нельзя было оставить эту malettadi ragilla7 там, где ты нашёл её?
Ему не ответили. Или ответили, но так тихо, что Анна не смогла расслышать слов. Всё больше теряющая решимость, она двинулась на голос, снова возмущающийся, но уже на том странном и непонятном языке, который Анна успела услышать ещё ночью. В самый разгар очередной почти гневной тирады девочка вошла в не слишком большое помещение, оказавшееся поварней8, и на этом её уверенность закончилась. Она сжалась в проёме, испуганно смотря на бледного человека, упирающегося ладонями в столешницу, застывшего истуканом с приоткрытым в выкрике ртом. Потом перевела взгляд на того, к кому он обращался.
Хозяин Леса сидел за столом, положив на него одну руку, другая же покоилась на его колене. Чёрные глазницы черепа уставились на девочку бездонными пещерами, она быстро отвела взгляд от его лица, боясь хоть на секунду задержаться и кануть во тьму его страшных глаз. Все трое молчали довольно долго, пока наконец Рейвен не оторвал ладони от столешницы и, выпрямившись, холодно проговорил:
– Явилась. – Его губы презрительно скривились, он скрестил руки на груди. Анна мельком покосилась на него, заметив, что одет он теперь в простую тёмно-зелёную рубаху и свободного кроя штаны. Ноги его были босыми.
Страх вдруг сменился возмущением, и она не смогла сдержаться, почти выкрикнув:
– Верни меня обратно, чудовище!
Рейвен побледнел ещё больше, его тонкие губы сжались в сплошную линию. Девочка