Глава 3
Далекий гудок паровоза вырвал меня из дремы. В Йоркшир мы прибыли уже ночью, в потолочной лампе болтались остатки керосина, которых едва хватало, чтобы давать свет. Еще несколько часов назад в Лондоне стоял жаркий летний день; теперь сквозь неплотно закрытое окно в купе пробирался холод, а стекло покрылось узорами дождя. Все еще в полусне я оглянулась, ожидая увидеть Элси с леденцом во рту, отца, смотрящего в окно, но потом сообразила, где нахожусь, и поняла, что поезд остановился.
Я проверила, в кармане ли кошелек, и спешно отправилась на поиски кондуктора. Когда я в Лидсе пересела на этот паровоз, он был набит битком. Со мной в купе ехала семья с тремя детьми. Сейчас вагон опустел, и я забеспокоилась, не проспала ли свою остановку. Кондуктор сообщил, что мне выходить на следующей. Разом нахлынули страх и облегчение, трепет и радость.
Я подняла с пола книгу, которую выронила во сне, и стала приводить себя в порядок. Вглядываясь в смутное отражение в темном окне, поправила выбившиеся пряди волос и завязала ленты накидки.
Через пять минут поезд остановился. Снаружи царила кромешная тьма, словно мы въехали в туннель. Кроме меня, никто не высаживался, и, проходя сквозь вагоны, я заметила, что все они пусты. В обоих концах платформы тускло светили два фонаря, наверное, отчаявшись преодолеть ночной мрак. Хотя дождь прекратился, воздух, плотный и сырой, напоминал сохнущее на морозе белье. Раздался свисток главного кондуктора, и поезд, грохоча вагонами, медленно отъехал от станции.
Я окинула взором платформу: ни души. С противоположной стороны от путей находилось здание станции. Вход освещался множеством фонарей, имелась даже контора носильщика. Я взяла саквояж, готовясь пробираться через рельсы, как вдруг услышала торопливые шаги. Под платформой был проход, и кто-то уже поднимался сюда по пандусу. Передо мной возник мужчина: сначала показался котелок, затем веселое лицо с темными усами и, наконец, элегантное черное пальто и зеленый жилет с изящной золотой цепочкой. Крупные пальцы сжимали ручку фонаря, который незнакомец поднял повыше. Он производил впечатление добродушного хозяина гостиницы. При виде меня этот высокий, крепко сложенный мужчина радостно улыбнулся.
– Няня Мэй! – Он произнес мое имя с такой уверенностью и простотой, словно мы встречались раньше.
Я опустила на землю саквояж и шагнула ближе, чтобы поздороваться. Незнакомец сильно сжал мою руку и энергично затряс ее, глядя на меня своими черными, блестящими, как драгоценные камни, глазами.
– Да, – кивнула я. – Рада