Квалифицированного медицинского персонала в городе не хватало, поэтому на работу в обсерваторы брали всех, кто хоть как-то проходил по критериям. Большинство слухов об ужасах в изолированных от общества антивирусных анклавах являлись правдой. Внутри них сформировались новые правила жизни, наподобие тюремных понятий. Насилие и унижение пациентов внутри коронавирусных зон стали искривленной нормой реальности. Мало кому хотелось регистрировать случаи и разбираться с каждым противоправным инцидентом.
– По-настоящему страдают только девушки, которые совсем не могут за себя постоять или договориться, – закончила несусветный рассказ Ольга Андреевна, явно гордая своим сюрреалистичным статусом защитницы больничного люкса.
– Ох, нет! Майя, – только и выдохнула Ирина Небесная, понимая, насколько её подруга подходит под это определение.
Не обращая внимания на возмущение двух других соседок и укоры Ольги Андреевны, Ирина включила свет и бегло обследовала больничный люкс. Три часа сна и пробуждающийся гнев придали ей немного сил, чтобы решиться на борьбу с несправедливостью. Имелся только центральный выход, но без пропуска или отпечатка пальца его было не открыть. Местная связь с дежурной медсестрой молчала.
– Отсюда нельзя выбраться, глупышка, – стращала Ольга Андреевна.
Больничный бокс всё-таки не являлся тюремной камерой – в нем нашлось слабое место. Трубы за унитазом уходили в гипсокартон и прилегали не плотно. Ирина всю жизнь берегла руки, тончайшим образом настраиваясь на скрипичные движения, но сейчас старалась не думать об этом. Она из всех сил начала ковырять стену подспудными металлическими инструментами, какие смогла найти в палате.
– Прекрати сейчас же, дурочка! – истерично выкрикнула Ольга Андреевна, – Нас всех накажут из-за тебя! Мне осталось продержаться два дня до выписки.
Ирина лишь зло посмотрела на женщину. Воспитание в её интеллигентной семье распространялось и на общение, но в последнее время она чувствовала, что лишается моральной девственности.
Только спустя полчаса Ирине удалось сделать дыру в стене, через которую она смогла вылезти из бокса. На улицах обсерватора оказалось пустынно и прохладно. Из разных концов гигантской арены доносились невнятные вскрики.
Нумерация боксов помогла Ирине найти место, где содержится Майя. Когда она распахнула дверь, перед её неизбалованным взором предстало откровенное зрелище. Майя лежала на животе поперек койки, корчась от унижения и боли. Над ней навис долговязый тип и сношал её в зад. Второй мужчина, расставив ноги, обладал девушкой более естественным путём. Соседки по боксу делали вид, что спали, боясь вмешиваться в происходящее.
В ту же секунду девичье сознание Ирины отключилось. Нежность, красота, добродетель – все эти детские игрушки вмиг оказались убраны под ключ. Из инструментов к действию