Несколько месяцев назад Наташа и Белла решили встретить Новый год в Кронштадте, в квартире, где жила до замужества Белла. Их мужья уехали на судебное разбирательство в Лугу; Младшенький с няней отправился в гости к Тамаре Ивановне в Черноречье, и Навицкая с Измайловой остались в одиночестве в своих огромных квартирах… И отправились на Котлин. Едва закончив уборку и закупку всего необходимого для праздника, молодые женщины вышли прогуляться по первому снегу, и стали свидетельницами ссоры двух мужчин в парке. Один из них толкнул оппонента. Тот поскользнулся, упал и ударился о постамент… В отделении, куда они пришли, чтобы дать свидетельские показания, Наташа и Белла узнали, что задержанного пытаются обвинить в предумышленном убийстве вместо причинения смерти по неосторожности, и неугомонная Измайлова не смогла отвернуться от такой несправедливости. Она вызвалась защищать Егора Степанова бесплатно, а Наташа тут же решила помочь подруге, собирая информацию. И вскоре они узнали, что увиденное в парке – лишь верхняя часть айсберга, и за этой ссорой – огромная цепь трагических событий, коварства, жестокости, предательства и преступлений… И корни столкновения у памятника академику Капице уходят в далекие 80-е годы… Суд над участниками этой чудовищной многоходовки, которую обрушили две доморощенные сыщицы, еще идет, но, как говорит Ефим, "чует моя чуйка, дети мои, по четвертаку им светит, или я не Ефим Коган!". А прогнозы Ефима всегда сбываются…
Так что Наташа готова была снова прийти на помощь нуждающимся и была полна решимости.
Елена Прокофьевна не успела ответить. Стукнула калитка, и вошел Вячеслав.
– Как мама? – понизив голос, спросила Елена Прокофьевна.
"И как он?" – Наташа заметила, как бледен и поник Томилин.
– Уснула, – артист сел на крыльцо, устало вытянув ноги. Он был все в тех же черных джинсах и "поло". – Глаша с ней. А я вышел пройтись. Голова разболелась. Не смогу спать.
– Хотите, я дам вам цитрамон? – предложила Наташа. – У меня есть с собой.
Только тут Вячеслав вспомнил о ее присутствии и вскочил:
– Добрый вечер, Наталья Викторовна. Как вы устроились?
– Спасибо, хорошо, – Наташу затопило сострадание. Артист выглядел таким потерянным, что его хотелось погладить по голове, как маленького, обнять, успокоить. Брови страдальчески сдвинуты, глаза покраснели, губа прикушена, измучен головной болью и горем, и в черной одежде выглядит еще более худым и бледным.
Цитрамона он, извинившись, выпил сразу две таблетки и запил водой. Но когда Елена Прокофьевна предложила племяннику прилечь на веранде, отказался наотрез:
– Немного посижу во дворе, и все пройдет.
Иногда