– Да, ваше сияние.
– Вот и объясните это Гаррету. Нам известно, что Актири владеют могучими чарами, но также нам известно, что умирают они так же легко, как простые смертные. Артанцам вовсе не обязательно враждовать с Империей – это ему тоже передайте. Пусть выбирает: дружба или смерть.
– Ваше сияние, прошу… – Юное лицо посла скривилось, словно он жевал битое стекло. Потом Райте взял себя в руки. – Хотя я не являюсь больше Подданным Империи, ваше сияние, – выдавил он, – я остаюсь среди вашей паствы. От самого рождения Церкви я принадлежал к Возлюбленным Детям. Я прошел сквозь Чрево Ма’элКота под его самоличным водительством, и преданность моя Церкви никогда не колебалась. Во имя этой преданности я умоляю вас обдумать то, о чем вы просите меня. Я слишком хорошо знаком с вице-королем Гарретом – угроза столь неприкрытая может привести к той самой войне, которой все мы стремимся избежать.
Тоа-Ситель беззаботно хмыкнул:
– Если Гаррет пожелает продолжить свои кейнистские игры, мы можем обратиться к тому решению, которое избрал бы сам Кейн, в надежде, что преемник вице-короля окажется более рассудительным.
– Это невозможно, ваше сияние, – с убийственной уверенностью проговорил юный посол. – Вы понятия не имеете, с какими силами столкнулись. Вы нигде не будете в безопасности. От мести артанцев вам нигде не скрыться.
Слова эхом отозвались в мозгу Тоа-Сителя, и эхо исказило их: «Ты нигде не будешь в безопасности, Кейн из Гартан-Холда. Ты не скроешься от мести Монастырей…»
– Ха! – воскликнул он, прищелкнув пальцами, и указал на отражение Райте в зеркале. – Теперь я знаю – я тебя вспомнил!
Посол нахмурился:
– Извините?
– Ты был здесь, в этой самой комнате! – торжествующе выпалил Тоа-Ситель. – В тот вечер… тот вечер, когда Кейн убил его на этом ковре. Ты был среди стражников…
– Был, – мрачно подтвердил Райте. – Но я не понимаю, при чем тут ваши сделки с артанским вице-королем.
– Ну как же… – Тоа-Ситель нахмурился. Разумеется, связь была – разве нет? Он был совершенно уверен, что эта связь очень важна, что ее ни в коем случае нельзя упустить, но вот почему – никак не вспоминалось. Он потянулся к рюмке, но она была уже пуста. Голова кружилась, и патриарх решил, что для одного вечера выпил уже достаточно. – Я имел в виду… я думал, – неловко пробормотал он, – о том, как переплетаются судьбы, вроде бы беспричинно…
При этих словах Райте напрягся, будто от удара, и у правого его глаза запульсировала, вздувшись, жилка, но Тоа-Ситель в хмельном тумане не обратил на это внимания. Свободной рукой патриарх утер набежавшую слезу.
– Передай мои слова Гаррету. Сегодня же. Сейчас.
И не успел посол возразить, как Тоа-Ситель выпустил пальцы брата-динамика, и Райте сгинул. Патриарх моргнул, глядя на отражение пьяного, усталого старика, странным образом поразившее его. «Пора домой», – подумал он, поднимаясь