– Но Ровер – это ведь собачья кличка? Как Верный… э-э-э… Фидо?
– В данном случае не кличка, – с раздражением поправил Хари. – Это шутка. Началось, во всяком случае, как безвкусная шутка, а потом я решил ничего не менять.
– Не вижу ничего смешного.
– Я тоже. – Он пожал плечами. – Знаю, ты мало бродишь по Сети. Что-нибудь знаешь о киносериалах двадцатого столетия?
– Только то, что это было весьма примитивное развлечение.
– Был среди них один, назывался «Пленник». Не слышал?
Тан’элКот покачал головой.
– Объяснить тебе, в чем соль, будет сложновато, – признался Хари. – Но Ровером звали… весьма энергичного тюремщика. Вот и все.
– Мм… – промычал Тан’элКот. – Кажется, понимаю…
– Только не надо ударяться в философию – всякий раз, как ты этим занимаешься, я начинаю жалеть, что не прикончил тебя, когда у меня был шанс.
– Вот-вот. – Тан’элКот вздохнул. – Я тоже иногда жалею.
Хари покосился на него, пытаясь найти слова, однако только кивнул и двинулся дальше. Тан’элКот держался рядом.
Они опять немного помолчали.
– Пожалуй… главный вопрос звучит так: чего на самом деле хочет человек? – проговорил наконец Тан’элКот. – Хотим мы смириться со свой судьбой или хотим изменить ее – на счастливую? В конце концов, примирение с нынешней ситуацией – лишь вопрос серотонинового баланса, и достичь его можно медикаментозным способом.
– Лекарства не изменят ничего, кроме моего к ним отношения. – Хари повел плечами, как бы отбрасывая саму идею. – А изменить? Свою жизнь? Черт, я дрался за это!
– Правда?
– Я выиграл, черт возьми! Я победил Кольберга. Я победил тебя. Я получил все, о чем мечтал, блин: славу, деньги, власть. И даже прекрасную женщину.
– Проблема со счастливыми концовками, – заметил Тан’элКот, – в том, что в жизни ничто не кончается.
– К черту! – ругнулся Хари. – Я буду жить после этого долго и счастливо. Вот, живу.
– Понимаю. Твое счастье привело тебя в такой час на эти улицы в моей компании, – пробормотал Тан’элКот. – Я всегда полагал, что «жить долго и счастливо» в четыре часа утра означает спать в своей постели рядом с женой.
Хари уставился на грязный асфальт под ногами.
– Просто… не знаю. Иногда глухой ночью, понимаешь… – Он помотал головой, отгоняя мысли. Вздохнул, пожал плечами. – Наверное, я просто не привык стареть, и все. Это… А-а, на фиг! Гадский кризис среднего возраста.
Тан’элКот остановился рядом и молча стоял, покуда Хари не поднял глаза и не увидал, что бывший Император смотрит на него так, словно куснул какую-то гниль, а выплюнуть не может.
– Так ты называешь свое отчаяние? Гадский кризис среднего возраста?
– Ну-у… или не так. Зови как хочешь, мне-то…
– Хватит! – пророкотал Тан’элКот. Ладонь величиной с лапу пещерного медведя легла на плечо Хари и стиснула