– Ваше Сиятельство, городовой приходит один раз в две-три недели. В этом месяце он пришёл в первый раз. В апреле он получил …
– Погодите! – князь опять прервал речь придверника. – Ответьте на один вопрос. Почему вы ему отдали деньги?
– Ваше Сиятельство, помилуйте. Если не отдать, вы окажетесь в тюрьме. Из тюрьмы вы не сможете гасить свалившиеся на вас обязательства Александра Григорьевича.
– Но это не по закону! Я не отказался от рода, от отца, от семьи. Я должен ответить за семью…
– Но по справедливости, Ваше Сиятельство, – воспользовавшись паузой, ответил придверник. – Какой прок от вас, если вы будете в тюрьме? Никакого. Вы нужны дома, нужны на свободе. Это нужно семье и это нужно вам. У вас душа сильная! Вы с этими долгами быстро справитесь! У Александра Григорьевича временами их было больше. Справлялся.
Князь от удивления только и мог, что слушать рассуждения придверника. Слова куда-то испарились. Мысли были заблокированы, а расположение души – индифферентно. От усталости он прилёг в малом зале на диване перед большим портретом деда, тем самым найдя себе нового собеседника, но мысли так и не перешли в суждения или высказывания. Обратился потом к придвернику с просьбой распорядиться на кухне приготовить успокаивающий чай или что-нибудь для умиротворения души. Чай подали очень скоро, после чего князь прилёг. От душистого чая уснул и проспал до самого вечера. Проснулся от разговора у входной двери. В дом вновь кто-то настойчиво просился осмотреть интерьер. Придверник не зря ел свой хлеб в доме князя, он справился с незваным гостем, а заметив князя после отдыха, велел подать обед, хотя по времени больше походило на ужин. Ранний ужин, он же поздний обед удался. К князю вернулся аппетит, и он съел почти все блюда, которые ему были поданы. После трапезы князь обратился к придвернику с просьбой более не поступать подобным образом, как сегодня с городовым, без его разрешения. Договорённость была достигнута быстро. Придверник начал было пояснять что-то, но князь строго это пресёк.
Продолжительный променад
Князь сказал придвернику, что идёт нагуливать сон и вышел на улицу, где уже смеркалось и было удивительно свежо для первой половины мая. Прошёлся немного вдоль бульвара в одну сторону, а потом и в другую, присел на лавочку напротив дома, стал его осматривать и с сожалением думать, что прожить в этом доме осталось чуть менее трёх недель. Поностальгировав немного о детстве, о юности, о прожитом в родительском доме времени, он обратил внимание на молодого человека, который уже третий раз проходил мимо него, прогуливаясь вдоль бульвара. Стал за ним наблюдать, и незнакомый молодой человек на протяжении получаса совершил ещё четыре прогулки по бульвару туда и обратно. Когда он поравнялся с князем, князь поднялся со скамейки и, став на его пути, любезно поздоровался. Ему также любезно ответили и попытались обойти, но князь продолжил:
– Прошу меня покорно извинить, что прерываю