В просторной комнате под ярким искусственным светом лежал без сознания окровавленный комитадж. Не сговариваясь, я и доктор Флеген подключали к нему аппарат, чтобы облегчить и стабилизировать его состояние.
– Паренхиматозное кровотечение. Класс три. Проявляется гипотензия, – докладывала я.
– Пульс?
– Сто тридцать!
– Артериальное давление?
– Шестьдесят!
Быстрые вопросы требовали таких же ответов. Нам ассистировали Анна и медбрат Антоний.
– Кровопотеря превышает тридцать пять процентов! Устраняем гиповолемию, нужно улучшить микроциркуляцию! – проговаривала Флеген. – Анна! Что с анализом?
– Вторая, положительная! – быстро отреагировала та.
– Подключаем систему для переливания! Крови недостаточно, добавляем плазму, – скомандовала Флеген. – Вивьен, останавливаем кровотечение!
– Подполковник сказал, чтобы мы не использовали анестезию, – промямлил Антоний.
– Да? – сосредоточенно ощупывая рёбра пленного, уточнила Флеген. – Я ему тоже подброшу парочку советов во время боя.
Анна не удержалась и прыснула от смеха, подключая систему с плазмой.
– Так анестезию готовить или нет? – вопросительно поднял брови Антоний.
Я бросила на него красноречивый взгляд:
– Готовь, конечно. Мы лечим, а не пытаем.
– В точку, доктор Мессарош! – заметила Флеген.
Антоний хмыкнул и надел маску искусственной вентиляции лёгких на разбитое месиво вместо лица офицера.
Я принялась за работу. Ножевое ранение под левым нижним ребром оказалось особенно тяжёлым.
– Органы целы, но кровотечение продолжается, – докладывала я.
Глубокая и неустанно кровоточащая рана. Ещё бы несколько минут – и его не спасти. Рваные края кожи опасно воспалились.
– Нужно вводить антибиотик! – сказала я. – Рана инфицирована.
– Запасы на исходе. Хватит только на два дня! – доложил Антоний.
– Чёрт! – вспылила Флеген. – Я попробую достать его раньше!
На смуглой коже чернорубашечника виднелись давно зажившие шрамы разных форм и размеров, как будто его часто истязали и до этого дня.
– Они совсем спятили! – охнула Флеген.
Я отвлеклась от процесса и бросила на неё взгляд. Марта прослушивала его лёгкие стетоскопом и показала на левую часть груди. Там устрашающе зиял особенный шрам в виде грифона, готового к атаке, – символ агрессивного и воинствующего движения, которое возглавляет Чёрный Якоб.
– Припухшая и бугристая кожа… – бормотала Флеген. – Она совсем недавно восстановилась. Этого солдата заклеймили совсем недавно. Чёртовы мазохисты! Татуировки им уже мало!
Подавив новый приступ отвращения, я вернулась