После того как отгуляли шумную свадьбу, молодой супруг привёл меня в качестве законной хозяйки в дом своей покойной бабушки. По наследству достался. Дом сначала понравился. Добротный бревенчатый с высоким крыльцом, украшенным резными балясинами, с красивыми наличниками на окнах, просторными сенями, большой русской печью, с широкими полатями. Стали в нём жить, поживать.
Сначала в этой крестьянской избе ничего необычного не происходило. Но оказывается, необычность всё ж таки была, но притихла, притаилась до поры. Дожидалась повода, внимательно наблюдая за мной из таинственного междумирья.
А тем временем житейская река несла неспешно свои солоноватые воды. Мы с мужем постепенно притирались друг к другу, сглаживая острые углы и шероховатости наших непростых характеров.
В определённый срок я забеременела, и вот сразу после этого важного события, в доме стали происходить необъяснимые вещи. Помещения в доме то тут, то там, стали наполняться странными, тревожащими звуками. То в старинном серванте с посудой стаканы зазвенят, то дверца шкафа с протяжным скрипом откроется и тут же с грохотом захлопнется. Половицы в комнатах под кем-то невидимым стали периодически постанывать.
Как-то раз сижу в зале на диване, пинетки вяжу, и вдруг отчётливо слышу, как из дальней спальни кто-то идёт потихоньку, ногами шоркает, под ним доски скрипят: прошёл одну комнату, зашёл на кухню, подошёл к дверному проёму в зал, закрытому занавесками, и замер, стоит, в щёлку за мной наблюдает. Реально на себе чужой недобрый взгляд ощутила. Жутко стало, аж бедное сердце встревоженной птицей забилось.
Хотела бежать на улицу, но единственный выход оказался перекрыт, в проходе невидимка стоит, и как он поступит, не известно. В этот момент муж с работы вернулся, и чертовщина прекратилась.
Происходили другие подобные случаи, которые неизменно приводили меня в сильное душевное смятение. При этом я всё время опасалась, что сильно испугаюсь, и это скажется на моём ребёночке.
Как-то осенью, рано утречком, после того как проводила до калитки мужа на работу, зашла в сенки, только взялась за дверную ручку, и тут отчётливо услышала, как на кухне кто-то ложечкой в стакане сахар помешивает. А ведь в это время во всём дома я была одна. Замерла, как вкопанная. Накатило холодной волной чувство неосознанного страха. Постояла минуту, преодолевая испуг, затем осторожно приоткрываю дверь, заглядываю в щёлку, нет никого.
Вижу, на столе стакан в узорном подстаканнике стоит, перед уходом из него муж чай с баранками пил. Но теперь стакан снова полный и в середине ложечка замерла, будто невидимка вращал ею, но заметив меня, остановился. А потом ложечка об край звякнула, отпустили её. На сердце стало неспокойно, и я проворно выскочила во двор. Долго стояла там, дышала прохладным осенним воздухом, успокаивала, подбадривала себя.
Много иных пугающих необычностей происходило в то время. По первости на шалости домового их списывала. Как известно, у каждого дома истинный хозяин