– Мне не нужно.
– А я, когда вырасту, то у меня будут такие, как у дядьки, чтобы сверкали на солнышке.
Дядя Лёша промолчал. Из туалета вышла тётя. День в купе полетел скоро. Завтракали вкусно, еду запивали пивом, которое Сашка в первые попробовал. В купе вошли тётенька и девочка с курчавыми волосами. Волосы у девочки вылезли из-под голубой шапочки, делая её красивой, похожей на Зину. Сашка смотрел на пассажиров, но больше на девочку. Но когда она сняла шапочку, на неё стало не интересно смотреть. Сашка уставился в окно, обрызганное каплями.
Наконец, дядя собрал вещи и помог одеться Сашке. Потом взял чемодан, сумку, они вышли из купе. В коридоре столпились пассажиры, все с вещами. Поезд остановился.
Серый вокзал показался малышу необыкновенно большим. Внутри его суетился народ. Чтобы не отстать и не потеряться, Сашка держался за ручку чемодана. Покидали вокзал в другие двери. Сашка удивился и сказал:
– Батюшки, проходной двор!
Так говорила бабушка, когда с братом они входили в двери, а выпрыгивали в окно, чтобы сразу попасть в огород.
– Город Красноярск, – оглядываясь по сторонам, сказал дядя Лёша.
Таких высоких зданий Сашка никогда не видел. Он взирал на них из автобуса, когда они ехали по улице, которой, казалось, не будет конца. За окном сыпал дождь, по тротуару катились, как мячики, жёлтые листья. От большой улицы отделялись улочки, по бокам которых стояли домики, такие, как в городе, где жил Сашка. Далеко, у горизонта, стояла белая башенка. Когда вышли из автобуса, Сашка показал дяде на неё. Дядя сказал:
– Это часовня.
Они остановились у кирпичного здания. Отсюда хорошо была видна часовня. Дождь престал моросить, небо превратилось в голубой просвет. Часовня, освещённая до шпиля, выглядела так, будто её нарисовали красками. Алексей Трофимович смотрел задумчиво на контраст полутьмы и света у горизонта и на часовню.
– Что мы стоим? – вдруг очнулся он. – Пойдём в гостиницу.
В гостинице им дали ключи от комнаты с широким окном и жёлтыми шторами. В ней стояли три кровати, столик и три стула; к каждой кровати примыкала тумбочка, накрытая салфеткой, на которой стеклом блестели графин и три стакана.
– Ну, вот, – сказал дядя Лёша, присев на стул, – здесь отдохнём, сил наберёмся, чтобы продолжим путь. Хотел тебя на самолёте прокатить, но дешевле будет на пароходе.
Сашка был согласен и на пароходе плыть, лишь бы скорей попасть туда, где растут крохотные деревья. Они спустились на первый этаж, в столовую. Кушанья дядя взял много, сам же всё налегал на пиво. Сашка плотно наелся и начал щипать живот. Но дядя продолжал угощать его:
– Кушай, дружок, кушай, съешь котлету и колбасу, а картошку отодвинь.
Малыш старался, но ничего уже не лезло ему в рот. Заметив это, дядя поднялся. Но не мог Сашка оставить на тарелке сочную котлету. Он запихал её в карман. В раздевалке тётя подала дяде Лёше плащ, а Сашке пальто, местами прошитое белой ниткой. У пальто хорошим был лишь