«Я мечтал писать под крылом маленькой птички, под защитой ее ласкового тепла, щебета, чистоты и чудесного трепета». Но нет, ничего подобного. Консуэло не была той преданной, самоотверженной и всепрощающей женой, идеалом и образцом социального канона, который теперь нам кажется весьма устаревшим; она была яркой, взрывной, обещавшей многое в свои вдохновенные минуты. Антуан писал: «…если бегу за вами – а вы неуловимы, – то потому что однажды, благодаря вам, во мне вспыхнул свет, потому что раз или два в голосе были нежность и смиренность, хотя я знаю: пытаясь вас поймать, я могу умереть от жажды».
«В вас есть та, которую я люблю, и радость от нее свежа, как апрельская травка». Чем же он так дорожит? «Были с вами мгновения, похожие для меня на появление солнца. Радостный вскрик из-за пустяка, пустячные радости, вспышки света, который покорил мою жизнь».
Разве не наводит все это на мысль о служении?
На чердаке под скрип старых балок маленький мальчик, возможно, мечтатель и, возможно, даже чуть-чуть лунатик, увидел однажды вечером светящуюся звезду. Звезда стала путеводной в его жизни среди людей: он следовал за ней в ночном полете, во время бурь, под вражеским огнем. Та же история повторяется и в любви, она тоже для него своего рода преданность, но вне условностей и вне общепринятых правил. К чему она поведет, неизвестно, но можно хоть чуть-чуть догадываться, на чем она держится. «Я полюбил ту жизнь, которой не понимал, не знал ее основы. Я даже не знал хорошенько, чего я от нее хочу, мне просто чего-то хотелось», – написал Антуан в своей первой книге «Почта на юг» (1929).
Этот блеснувший свет – наваждение Антуана. Но быть призванным не значит выполнить предназначение. Секунды благодати и годы горьких разочарований. Каждый упрекает другого в том, что на поверхности лишь жалкое искажение того чуда, какое таится в глубине и должно «засиять» благодаря той любви, какой его любят. Искажения и смута – там, где подлинное лицо любимой должно стать отражением столь же подлинного лица любящего. «Цветок, за которым я так ухаживал, так заботился, которого так желал, подарил мне лучик света. Потом я ждал, что чудо повторится. (…) И снова начал умирать от жажды», – вот из-за чего мучается Тоннио.
Трудная ночь. Такое название, по совету Консуэло, Антуан хотел дать поначалу повести «Ночной полет», которую он писал в Буэнос-Айресе в 1930–1931 годах. В нее он вложил свой опыт, полученный во время работы в Аэропосталь в Аргентине. Но матери он написал о главном смысле своей книги: «эта книга о ночи». Книга, стало быть, философская, но воспринимается как авантюрный роман и является таковым тоже. Метафорическая ночь часто присутствует