Фактически Маркс враждовал со всеми течениями в европейском рабочем движении, не говоря уже о «буржуазно-демократических» революционных группировках Италии, Германии, Франции, Венгрии…
После 1850 г. у него не было никакой организации.
За исключением одного короткого периода, у него не было своей газеты.
Никто тогда не знал такого течения – «марксизма», оно существовало лишь в лице Маркса и Энгельса, которые были малопопулярны в рабочей массе.
В этих условиях в 1863 г. создается Международное Товарищество Рабочих («Международное» – это же и есть «Интернационал»!). И фактическим руководителем его тут же становится не кто иной, как Маркс, хотя далеко не сразу это многим стало ясно. Он не был председателем Интернационала и впоследствии, когда этот пост был ему предложен, отказался его занять.
В течение долгих лет, в 1840-е, 1850-е, 1860-е, 1870-е годы, рабочее движение Европы развивалось под знаками Прудона (Франция), Лассаля (Германия), Бакунина (Швейцария, отчасти Италия и Испания) и тред-юнионов (Англия), а в 1880-е годы, после смерти Маркса, как-то вдруг обнаружилось, что это именно он был вождем мирового пролетариата, к концу же века марксизм стал почти синонимом рабочего движения и социализма. Никто тогда не вспоминал, что Маркс, «во всяком случае, не марксист».
Смолоду и до конца жизни Карл Маркс твердо считал единственным средством освобождения рабочего класса пролетарскую революцию. Согласно главному его тезису, неоднократно им сформулированному в разное время, промышленное развитие создает предпосылки для революционного общественного переворота, и чем выше уровень промышленного развития, тем меньше подвержен рабочий класс мелкобуржуазным влияниям, тем он более сплочен и тем более созрел для пролетарской революции.
В этом свете мы должны констатировать еще одну странность. Именно к концу прошлого <XIX> века, когда промышленное развитие европейских стран достигло небывалого уровня и когда марксизм стал доминировать наконец в рабочем движении, вопрос о революции стал все более отодвигаться марксистскими вождями в неопределенное будущее.
Странным выглядит, с другой стороны, и тот факт, что именно тогда, когда марксизм стал ведущим знаменем рабочего движения, Марксово самоназвание «коммунист» исчезло, сменившись осторожным «социал-демократ».
Дальше – новая странность. Ее отмечали многие. Наиболее революционной оказалась марксистская группировка из наименее промышленно развитой страны Европы. Во II Интернационале левая циммервальдская фракция Ленина выступала с наиболее революционно-марксистских позиций, и притом была в меньшинстве. Все три крыла II Интернационала – левое, правое и центр – не только называли себя истинно марксистскими, но и находили у основоположников достаточно высказываний, чтобы обосновать свою позицию как наиболее адекватную духу и букве марксистского учения.
Пойдем