Да и сама Баклашова… Дом богатый, а она весит сорок один килограмм при росте метр семьдесят. Мало даже с учетом обескровливания. Голодала для здоровья? Одно время голодать было модно : Пол Брэгг, Шаталова. Никитины и остальные. Но какое здоровье? Баклашова была больна. И больна тяжело. Только вот чем? В амбулаторной карте, которую я взял в регистратуре поликлиники, имелись лишь любимые уездными докторами диагнозы – холецистит, панкреатит, гастрит, и ОРЗ. Последнее обращение датировалось прошлым веком, а именно мартом двухтысячного года. С тех пор она в поликлинику – ни ногой.
Но внутренние органы, безусловно, не в порядке. Некоторые – так почти атрофировались. По правилам патологоанатомического искусства, необходимо гистологическое исследование – анализ под микроскопом после специальной обработки ткани. Но кто их выполняет, правила? В районе грошовые детские пособия платят с перебоями, это при нынешних-то ценах на нефть…
Будь у меня аппаратура получше… Или хоть какая-нибудь… Что делать, если даже группу крови определить не удалось – ничто не агглютинировало ни с чем. Четвертая группа, в конце концов решил я. И записал для памяти – заказать свежие реактивы.
На всякий случай – мало ли что, – я отобрал образцы и залил формалином. Вдруг удастся уговорить область провести исследование даром.
А вот зубки – зубки у покойной отменные. Все тридцать два, все свои, и все здоровые. Просто уникум для нашего района.
Ладно. И болезни, и зубы, и гистология – все это имеет интерес чисто академический. Главная же и единственная причина смерти ясна. Кол, вернее, колышек, шестьдесят сантиметров в длину и два сантиметра в диаметре, заостренный с одного конца. Осиновый он или еще какой – меня не касается. Я эксперт медицинский, а не плотницкий. Вместе с санитаром мы спустили тело на ледник (лифт на ручной тяге), присыпали сосновыми опилками, и санитар, выпив стопочку, побрел домой. У него рабочий день закончился.
А я остался писать бумаги.
Когда я, наконец, поставил последнюю точку, наступил вечер. Девятнадцать десять. Устал я, как ездовая собака (прочим собакам, дворовым и диванно-сторожевым уставать не с чего). От усталости даже отказался от законных ста граммов. Спирт отпускают для дезинфекции и прочих надобностей на каждое вскрытие. Но для дезинфекции есть у меня хлорамин, еще лучше выходит – дух маскирует, запах. А спирт я разбавляю дистиллированной водой в классической пропорции Менделеева и пью. Пьющий я. В дни вскрытий особенно, чтобы спать без сновидений. Не такое это простое дело – извлекать внутренности по методике Абрикосова. Но сегодня я решил, что усну и без допинга, потому слил спирт в заветную баклажку и спрятал там же, на леднике. Чтобы не прокис. Уже около литра скопилось. Вдруг наступит в трупах перебой, а выпить захочется…
Позвонил Виталик. Следователь.