– По пивку?
– Чего караулишь?
Сашок тоже не прост, как кажется, он ещё тот дипломат с Криуш, суёт мне воблу и мину состряпал страдальческую, а сам, чую, едва не лопается от смеха, вот-вот заржёт. Рядом с церковью, куда меня Федонин снарядил, рыбный рынок, вот Толупанов после работы и завернул сюда, видно, сегодня на стадионе наши с кем-то играют.
– Я бы особо не интриговал, если Яшку здесь встретил, – толкнул меня локтем Сашок. – Готляр и не такое откаблучит. Но что тебя в храм Божий занесло? Мало с ними у нас якшаешься? Или вы с Пал Никифоровичем уже погрязли? Грехи замаливаешь?
– Отстань, – отмахнулся я. – Устал я. Ты где собрался по кружечке пропустить?
– А рядышком здесь, – обрадовавшись, потянул он меня в сторону парка. – Тихо и уютно. Или, может, со мной на футбол?
– Нет, – покачал я головой. – Мне не до этого.
Действительно, дела наши с Федониным были плохи. И ладно бы, что мало получалось от наших хлопот, что результата никакого, что Игорушкин распёк. Другое заедало. С той поры, как старший следователь, а потом и я начали приглашать в кабинеты служителей церкви в приметных одеяниях, отношение сослуживцев к нам изменилось. От напряжённого удивления оно переросло в азартное любопытство, подзуживание, а потом в подозрительное отчуждение. Дело в том, что и старший следователь, и я на все их вопросы отвечали категорическим, а потом и злым молчанием. Естественно, что аналогичное отчуждение скоро почуяли в ответ и мы. Федонин, не скрывая, тяжело переживал ситуацию.
– Два попа и были у меня! – возмущался он. – Чего все всполошились?
– И я дьякона приглашал, – добавил я.
– Разбираешься уже?
– А чего там…
– Вот. А они перебаламутились? Давеча сам Лейгин припёрся. Я ему твержу: «Деликатный вопросик поручил Петрович. Нельзя трепать лишнего». А он обиделся… дверью хлопнул.
– И со мной разговаривать перестали. Влипли мы в историю…
Так что мучились не только мы со старшим следователем, по-своему страдая от происходящего, переживал и нервировал не только следственный отдел, но и весь аппарат. Вот и сейчас потягивал я короткими блаженными глотками прохладный чудесный напиток, жмурился от удовольствия, но ждал: пройдоха Толупанчик не упустит случая, чтобы меня в который