– Наведаемся к Хардгердам, отнесем ему пару веток Тюрухъяльма*7. Знаешь, что за травка такая?
Девочка положила в рот последний большой кусок картофеля и, облизав большой палец, помотала головой.
– Волчий мор, по-другому.
Илва подскочила с лавки и невежественно ахнула.
– Неужто конунг*8 травить вздумал хозяина леса?
– Хозяин не хозяин, а владения свои знать надобно. Особенно где они кончаются. Негоже ходить в людское селение да коров пожирать. Да не боись, девонька, волки умные животные, жрать не станет, но предупреждение не лишним будет.
Немного успокоившись малышка вернулась на место, допить оставшийся еще теплый бульон.
– Потом Ярвинен просил заглянуть. Жена у него на сносях, уж почитай пятого вынашивает, а все как в первый. Не ладное дело.
– А чем здесь помочь сумеем?
От разыгравшегося любопытства малышки женщина тепло ей улыбалась. Хорошая душа знание любит, Один мудрого духа пошлет.
– Бровь Бальдра будет кстати.
Арне с хитрой искоркой в глазах повернулась к девочке, ожидая от нее верного ответа. Понимая чего ждет от нее знающая, Илва осмотрелась по сторонам. Висящие возле печи высушенные растения подсказали ей.
– Ромашка?
– Веерно молвишь. От всего помогает, и здесь свою роль исполнит.
– А потом?
Женщина хохотнула, убирая последний бутылек в карман.
– Ну а опосля зайдём к Ингрид Хьёрдисен. Одна она опеть осталась, утонул мужик, надо бы проведать да кервеля*9 с элем занести. Сердце успокоить женское.
Убирая со стола посуду, девочка кивнула на слова наставницы, поймав себя на мысли, что не понимает, отчего, только женские сердца такие буйные.
– Оставь посуду, потом приберешь, некогда уж, дело к вечеру клонится.
Женщина махнула рукой и уже почти вышла из дома, как малышка задала ей вопрос, который та меньше всего ожидала.
– Сегодня ночью будет призыв, матушка? Можно мне посмотреть?
Быстро переплетая пальцами косу, с мольбой в глазах ожидала Илва ответа. Каждый год проводился обряд призыва духа зверя, и каждый год девочка слышала один и тот же ответ.
– Даже не думай об этом.
Гаркнула Арне и затопала прочь, ожидая, что девочка нагонит ее позже, а пока будет бежать, то растеряет по пути дурные помыслы.
– Но матушка…
На ходу надевая ботинки, почти падая, бежала за ней Илва, надеясь получить желаемое.
– Каждый год одно и то же, дитя. Сумасшествие какое-то, ей-богу. Дурно мне становится от твоих желаний. Не пришло еще твое время.
– А когда же оно придёт, мое время то?
Симона остановилась и, опустившись на колени пред девчушкой, нежно завела торчащие волосенки