На том и разошлись, Пронин и комсомольцы из школы № 93 как будто были удовлетворены друг другом и даже Тарановский изволил перейти черту, отделявшую его от рядовых комсомольцев, и обещал почаще приходить в школу.
Иван Николаевич твёрдо рассчитывал выбраться вечером в МТС, но едва он вернулся в райком, как ему доложили, что из прокуратуры дважды уже звонили. Матвеев повсюду разыскивал Пронина и просил, как только тот где-либо обнаружится, немедленно связать секретаря райкома с прокуратурой.
– Ну, что ж, соединяйте, – сказал Иван Николаевич. – Видно, стряслось что-нибудь.
Матвеев любил рисоваться своим равнодушием к трагедиям жизни, ему нравилось стоять как бы над всем, что попадало в орбиту его внимания, но на этот раз его обычная сдержанность изменила ему, в голосе его звучал мальчишеский фальцет и он торопился, не договаривая отдельные фразы.
– Иван Николаевич? Разрешите, я сейчас к вам? Дело оборачивается куда интереснее, чем мы предполагали. Тут уж не уголовщиной пахнет, а похлеще. Необходимо посоветоваться. То самое дело, о котором мы с вами не знали, что и думать.
Пронин догадался что речь идёт о смерти Савельева и что, по-видимому, появилось какое-то обстоятельство, которое проливает свет на тайну этой смерти, – по-видимому, это было такое обстоятельство, о котором следовало поставить в известность секретаря райкома партии, но и помимо этого возбудили в Пронине профессиональный интерес старого чекиста.
– Приходи, товарищ Матвеев, – сказал он. – Какие могут быть разговоры.
Он понимал, что разговор с Матвеевым может оказаться очень серьёзным, и не желал обмануть ребят в школе…
Эта вечная невозможность секретаря райкома сразу разорваться на несколько частей!
Прокуратура находилась неподалеку от райкома, Матвеев мог явиться с минуты на минуту, и Пронин велел сейчас же позвать к нему Тарановского.
– Двигай в МТС, – сказал, секретарь райкома партии секретарю райкома комсомола. – Кажется, я не смогу. Передай Дыховичному, что это моя личная просьба. И насчёт трактора, и насчет культиватора. И сам проследи, чтоб ребят мы не обманули. Понимаешь сам.
Он отпустил Тарановского с чувством лёгкой вины за то, что не может поехать в МТС, но Матвеев тут же отвлёк его от излишних сожалений.
Прокурор стремительно вошёл в кабинет, старательно притворил за собой дверь, плотно сел на стул против Пронина и торжественно на него посмотрел.
– Как будто мы всё-таки узнали имя убийцы, – сказал Матвеев, интересуясь, как будет реагировать Пронин на его сообщение.
Но Пронин был старым и опытным следователем, он умел ничему не удивляться.
– Отлично – сказал он. – Если только это было убийство.
– Но ведь отравление налицо, – сказал Матвеев. – Судебно-медицинская экспертиза…
– Я