Генри усмехнулся:
– Так вот в чём дело. Вы приняли всё это за правду? Забавно! – настороженно поглядывая на людей в чёрном, он неторопливо шагнул к окну. – Но мне придётся огорчить вас, мистер Хэлфорд. Попутно с журналистикой я занимаюсь художественной литературой, пишу роман. В его основу лягут реальные впечатления от поездки в Аризону, а чтобы подогреть интерес читателя, я собираюсь ввести в повествование много чертовщины и откровенной сказки. То, что вы приняли за мой дневник, это дневник вымышленного персонажа. Не более чем наброски к будущей книге.
Генри указательным пальцем приподнял провисающий край подколотой к стене шторы. Внизу за «веснушчатым» стеклом, испещрённым пыльными засохшими следами летнего ливня, жила привычной жизнью Мэдисон-авеню: стучали по брусчатке лошадиные копыта, дребезжали пустые бидоны в повозке молочника, чинно катилось открытое ландо, везущее супружескую пару и сидящих напротив трёх детей.
Наискосок по улице возвышался вдали готический шпиль пресвитерианской церкви. Мимо таунхауса на противоположной стороне улицы привычно двигались навстречу друг другу пешеходы. Над окнами мансард и кирпичными дымовыми трубами плыли облака, а внизу под окном ожидал крытый конный экипаж, на козлах которого сидел кучер ничем не отличающийся своей одеждой от стоящих за спиной Генри людей.
По поводу своих дневников Генри приврал, но роман он действительно собирался писать, даже делал наброски к нему, и теперь подумал о себе в третьем лице, как о герое будущего романа: «Бежать было некуда, и он решил выждать. Как говорил его друг из Аризоны: «Удача приходит к тому, кто караулит её».
– Наброски к книге? – Хэлфорд пролистал дневник, нашёл нужное место, прочёл вслух: – «Не с кем поделиться тем, что случилось в Золотом Каньоне; только заикнись, и тобой заинтересуются психиатры. Так хочется вернуться в Аризону к Джеду и Алисии, только они могут понять», – небрежно бросил дневник на стол. – Вы даже не изменили имена. Бросьте, мистер Шелдон, я как раз и есть тот человек, который сможет вас понять. Поверьте, у меня и в мыслях не было считать вас сумасшедшим. Я один из тех не многих людей, кто сталкивался с этими ужасными ребятами, которые по ночам гремят своими костями.
Генри отпустил штору, оглянулся на Хэлфорда… Блефует? Или действительно сталкивался с проделками Духа Золотого Каньона? И кто он такой? На самом деле банкир? Манеры аристократические. Иногда даже нарочито показные, но без скатывания к чопорности.
Генри отступил от окна, поднял с пола стул, сел, закинув ногу на ногу.
– Я слушаю вас.
– Это уже деловой разговор, – Хэлфорд крутанул стоящий на столе глобус, и спустя секунду остановил его растопыренными большим и указательным пальцами. То ли у него была великолепная реакция, то ли случайно так получилось, но под указательным пальцем у него оказалась граница Североамериканских