Жизнь урмов оказалась угрюма и однообразна. Женщины почти не выходили из шатров, иногда только слышен был их злобный визг. Старые урмы, которых ещё не успели убить за непригодность и лишний рот, бродили с кружками какого-то зелья, иные после двух-трёх глотков валились на землю и засыпали. Иные ловили крыс и пауков, поедая их.
Охотники приходили с болот, сваливали в центр поселения туши животных, птиц и каких-то неведомых тварей. Другие тут же свежевали их, отделяли мясо от костей и раздавали просящим. Иногда при делёжке мяса возникала драка. Она разнообразила быт, и все очень радовались ей.
Стало ясно, что некоторые шатры пустовали – видимо, в них жили урмы, ушедшие на сражение с Орлиными Горами. А те, кто остались в поселенье, урмы-охотники, были или калеками, или тщедушными, или стариками. Всех крепких увели в бой.
Грай оценил это, и повёл отряд вперёд. Они прошли меду первым шатром и горой костей, укрывшись за шкурами. Находиться там было тяжело – слишком смердело падалью. Но вот мимо прошли двое охмелевших охотников. Один хромал, а из его бедра торчал обломок стрелы, уже наполовину заросший кожей.
– Этот нам не нужен, – шепнул Грай, – а вот его друга надо связать.
Торбор достал лук и прицелился. Грай бесшумно покрался следом за охотниками. Когда он был в двух шагах от них, Торобор спустил тетиву. Стрела пробила хромому горло. В этот же миг Грай опустил на голову второго камень. Урм глухо рыкнул, пошатнулся и начал заваливаться. Грай обхватил его сзади и поволок в сторону.
Оглушённого урма схватили за руки и за ноги, воткнули в рот кляп и потащили прочь из поселения. Когда он пришёл в себя и начал вырываться, его пришлось связать. Со стороны шатров послышались крики и свист.
– Нас унюхали! – заметил Торбор.
– Бегом! Ночью они не сунутся в топи.
Отряд пробирался в трясине, пока было видно, куда ставить ноги. Когда стемнело окончательно, решено было остановиться.
Рыцари подкрепились порошком из сушёного мяса и горных орехов. Эту смесь носили с собой все воины Орлиных Гор – она поддерживала их в дальних походах, когда негде было разводить костёр и охотиться. А на высокогорье, где нет деревьев, и ни один зверь не роет норы, ничего другого не остаётся.
Связанный урм лежал в стороне. Грай уселся на корточки рядом с ним.
– Ну и воняет же от тебя…
Он вытащил кляп из клыкастого рта. Один глаз урма – второй оказался выбит, – в свете луны уставился на Грая. Урм зарычал.
– Советую тебе слушаться меня. Дело не в твою пользу, – заметил Грай.
– Белокожий, – рыкнул урм, – болтливое мясо…
Изо рта его потекла слюна, он облизнулся.
– Жрать хочешь? Потерпишь… Сначала ты расскажешь, как пройти на юг. Нам надо миновать топи. Ты охотник, ты знаешь дорогу. Покажи её нам.
– Мясо. Ты – мясо.
Грай немного подумал и снова вставил кляп ему в пасть.
– Что ж, подождём ещё. Может, станешь посговорчивей.
Урм застонал, зарычал, хотел дёрнутся, но верёвки