10 мая 1915 года
Все газеты напечатали новость – осужден и повешен по обвинению в шпионаже в пользу немцев полковник Мясоедов, в прошлом уволенный со службы жандармский офицер, в войну служивший переводчиком в штабе одной из наших армий (10-й армии Северо-западного фронта. – Автор). По отзывам знавших его людей – личность довольно своеобразная. Невзирая на разногласия судей, и по этой причине отказа командующего Северо-Западным фронтом генерала Алексеева утвердить приговор, Верховный Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич наложил резолюцию: «Все равно повесить!». Странно и то, что инициатором расследования был генерал-квартирмейстер Северо-Западного фронта Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич, родной брат которого является видным революционером.
Исходя из логики событий, теперь следует ожидать смещения военного министра генерала Владимира Александровича Сухомлинова, под которого давно «копают» его высокопоставленные враги, и только личное расположение императора помогает ему удерживаться на этом посту. Но поскольку Мясоедов был протеже Сухомлинова, то, без сомнения, его противники немедленно этим воспользуются.
Единственное положительное в этой мерзкой истории, что повешенный не носил немецкую фамилию, хотя уже появились сообщения о немецких погромах, инспирированных нашей так называемой патриотической прессой. Создается впечатление, что в своем развитии мы откатываемся на несколько веков назад.
10 августа 1915 года
Пришло известие о смерти 9 июня, в Галиции, в прифронтовой полосе князя Ивана Викторовича Барятинского. Мир праху его…
Как и следовало ожидать, 12 июня Император уволил военного министра генерала Сухомлинова. В вину ему, как пишут газеты всех мастей, вменяется «снарядный голод», необеспеченность армии боеприпасами, снаряжением и прочие прегрешения, которые привели к неудачам русской армии в начале войны. Но за снабжение артиллерийскими снарядами отвечал начальник Главного артиллерийского управления великий князь Сергей Михайлович, но и от него в сложившихся условиях мало что зависело. Иностранцы часто поставляли в Россию откровенный хлам, а его окружение небескорыстно помогало им. Что же касается всего остального, то это тоже, скорее всего, домыслы – военный министр не мог вмешиваться в работу промышленных предприятий, особенно частных. А те были озабочены только набиванием карманов, и любые попытки переломить эту ситуацию наталкивались на организованное сопротивление с их стороны. Продажная пресса, (а в России она почти