На заднем фоне раздавались писки-визги. Опять играют во что-нибудь. Или просто дурачатся.
– Как придет твой Майоров, подгребайте, у нас весело! – пригласила Ольховская.
– Нечего им тут делать, – донесся Пашкин голос. – У них на сегодня свои планы.
Оксана порадовалась, что никто не видит, как она покраснела, даже скорее, побагровела. Слишком уж красноречивые интонации прозвучали у Джастина. Ему Толик на что-то намекнул? Или Михеев сам себе все представил и нафантазировал? Мог и сам, конечно, с него станется.
Но теперь Толик пропал. Оксана снова набрала его номер, дослушала до предложения оператора оставить сообщение после сигнала и отключилась. Предположим, выключил звук. И вибро убрал. Неужели Толик так долго не проверял свой телефон? Там уже пропущенных – не меньше десятка. И сообщений – миллион!
Оставил где-то? Украли? Или с ним самим что-то случилось? Как на грех, в голову лезли только плохие версии, одна другой хуже. Что-то самое простое и, наверняка, как раз и есть реальное – не приходило.
В животе подсасывал страх, тренькал неприятными позывами, заставлял подходить к окну, открывать створку и выглядывать на улицу. Оксана проверяла свой телефон буквально каждую минуту, несмотря на прибавленный на максимум звук, дергалась от каждого скрипа или стука за стенкой, у соседей. И ждала… Все существо захватило лишь одно желание.
– Пожалуйста, пусть все будет в порядке, – повторяла вслух и про себя, обращаясь к тем высшим силам, к которым направляются, наверное, все молитвы и робкие обещания.
Но Толик не выходил на связь.
Минуты превращались в часы. Стрелки часов равнодушно закольцовывали время в циферблате.
Оксана уже чего только не пожелала в откуп, лишь бы парень дал знать. Пусть скажет, что им не надо встречаться. Или что напился где-то с ребятами. Или что-то еще. Она поплачет, наверное. Обидится, по обстоятельствам. Но сбежит из плена этой неизвестности!
Девушка была так напряжена, что чуть не выронила телефон, когда он, наконец, зазвонил. Но это была мама, с расспросами, как дела, что делает, не забыла ли поужинать. Разумеется, забыла. Однако огорчать маму не стала, сказала, что все хорошо, готовится к зачету, а потом ляжет спать.
– Одна? – с нарочитой строгостью поинтересовалась та.
– Одна.
Мама рассмеялась и пожелала доброй ночи. А ведь ее опасения были в шаге от того, чтобы случиться в реальности. И дочери пришлось бы врать. Только Оксана очень сомневалась, что ее устраивала цена этой правды.
Сейчас уже не казались настолько страшными порывы Толика, хотя еще вчера они пугали. Плевать на все личные границы, на досадное чувство, что она не так все себе представляла, когда парень обнимал и целовал ее. На его подспудные намеки, что они не дети, могут не только за ручку держаться.
Следующий звонок раздался примерно в одиннадцать. Наконец-то, на экране высветилось: «Толя».
– Алло? – Оксана обрадовалась, но постаралась, чтобы голос прозвучал холодно.
– Девушка,