Подземелье наполнил негромкий ясный звон, свежий и прозрачный.
– А-а! – пронзительно закричал Мираклюс. – Теперь послушайте этот! О мой чудесный колокольчик! Это – улыбка матери!
Под нависшими сводами поплыл ласковый, убаюкивающий звон, глубокий и нежный.
– Дай мне их! Ну дай же мне их скорее! – протягивая руки в темноту, проговорил король. – Вот они! Какие они тяжелые! Тяжеленькие, и как их много…
Король с жадностью схватил золотые колокольчики. Он пересчитывал их в темноте, сбивался со счета, начинал сначала.
– Вот последний колокольчик, – с печалью и страданием проговорил Мираклюс. – Как больно, как тяжко мне расставаться с ними. Неужели вы, как всегда, унесете их, не оставите мне ни одного?
– Еще бы! Конечно унесу, – проворчал король. Он заботливо завернул колокольчики в свой черный бархатный плащ. – Конечно унесу и спрячу в надежное местечко. Никто не знает, где я храню бесценные колокольчики. Это тайна, великая тайна. Впрочем… Даже если бы кто и узнал, где они спрятаны, все равно туда не доберется самый ловкий вор, самый искусный взломщик. Это не в человеческих силах, потому что… Но тс-с! Довольно об этом.
– Да, да, спрячьте их понадежней, ваше величество, – замирающим голосом проговорил Мираклюс. – Это хорошо и разумно. Да, да, схороните их понадежней, заприте. Спрячьте их до поры до времени, мои колокольчики.
– Ну, скорее, зажги свечи. – Король лязгнул зубами от холода. – Какая здесь, однако, болотная сырость. Я совсем окоченел. Ах, я, кажется, сейчас чихну. Терпеть не могу чихать в темноте. Нет, не иначе как я схватил насморк!
Король отчаянно боялся простуды, и насморк казался ему величайшим несчастьем.
Магистр Мираклюс, тихо вздыхая про себя, зажег свечи в высоких подсвечниках. Язычки огня, распрямляясь, осветили сырые низкие своды.
Король направился к двери, ведущей из подземелья, и вдруг чуть не упал, споткнувшись о груду черных камней, небрежно сваленных у порога.
– Я мог упасть и рассыпать колокольчики, – в ярости прошипел король. – Что это за мерзкие камни?
– Это? – Мираклюс на мгновение смущенно замялся. – Не удивляйтесь, ваше величество. Все улыбки бедняков, мечтателей, художников, веселых бродяжек давно отобраны. Теперь сборщики улыбок приносят мне улыбки придворных, доносчиков и льстецов. Вернее, ухмылки, по-другому их не назовешь – такие они алчные, злобные, завистливые. Я читаю колдовское заклинание. Но не в золотые колокольчики превращаются они, а в уродливые камни.
– На что мне эти черные камни? Выброси их, вышвырни. Мне нужно золото, много золота! – Тут король повернулся к Мираклюсу и настороженно поглядел на него. Подозрительно прищурился. – Постой, постой, а моя улыбка? Скажи мне, маленький Мираклюс, во что превратилась моя добрая, обаятельная улыбка? В золотой колокольчик, в алмазный? Говори же!
Магистр Мираклюс с виноватым видом отвел глаза.
– Увы! – в замешательстве проговорил он и протянул королю