И, наконец, надо упомянуть Серёжу. Если кто был чемпионом по глупости, то это он. Глупость его была поистине беспредельна. Она наполняла своим благоуханным ароматом всё его существо. Дело даже не в том, что он не умел связывать причины и следствия или находить решение среди нескольких возможных, – он пребывал в своём мире. Последний весьма отличался от реальности. Серёжа не знал значения многих слов родного языка, поэтому употреблял их согласно своему разумению, что часто приводило к очаровательным казусам или к совсем уж непристойным ситуациям, безобидным лишь в мужской компании. Например, однажды, желая пригрозить коллеге за потерянный инструмент, он заявил во всеуслышание (далее – цитата):
– Я тебе в следующий раз минет сделаю!!
Ответом на это заявление был громоподобный хохот всего нашего мужского коллектива, от которого чуть слышно задребезжали стёкла в рамах.
Но оставим милого Серёжу в его мире, где он, вероятно, пребывает до сих пор, и вернёмся к нашей истории.
Владимир, как я сказал выше, оставлял живописные полотна в разных местах нашей мастерской, причём иногда они совершенно загромождали проход. Товарищи часто упрекали его за это, но он не предпринимал ровным счетом ничего. Вероятно, он тоже жил в своём мире.
В один из прекрасных дней нас по телефону вызвали на срочные работы в залах музея. Коллектив очнулся от сна и бодро двинулся к месту активной деятельности. Я же, зачитавшись в углу какой-то научной «ересью», не слышал всеобщего радостного возбуждения («Вот оно! Началось!»), и очнулся лишь тогда, когда всё вокруг стихло. Поняв, что рискую что-то пропустить, я захлопнул книгу и побежал за родным коллективом. Но процесс захлопывания книги совершенно исключил процесс смотрения под ноги, поэтому я налетел на оставленный Владимиром мольберт и картину на нём. Результатом столкновения было то, что я оказался на произведении искусства, а точнее, на полотне одного весьма известного художника какого-то пыльного столетия. Пальцами я упирался в глаз смелого коня, а носом – в соломенную крышу дома.
Ужасу моему не было предела!..
Перспектива всю жизнь посвятить выплате стоимости этого полотна встала передо мной во весь рост. Я медленно поднялся с живописи, посмотрел на неё. Так и есть: следы моих пальцев на коне и на доме…
Что же делать?
Не найдя героического решения, я поплёлся к коллегам, и присоединился к работе, стараясь не смотреть на Владимира. Работы наши неожиданно затянулись, и мы разошлись по домам только вечером, почти не заглядывая в мастерскую.
Я не спал всю ночь, нервно пил чай и думал, что предпринять. В конце концов, решил подойти к реставратору и во всём признаться: пусть убивает, как хочет.
Утром