Но ты даже не смотришь на меня.
Я устала.
В три утра мы сидим в обшарпанной забегаловке на углу проспекта и едим горячие лепешки. Ты отходишь от кассы и обнимаешь меня за плечи. Это странно. Ты никогда так не делаешь. Это еще более странно, потому что вчера, сидя в саду, мы вроде бы всё решили, но вот мы опять здесь, вдвоем, и ты почему-то опять держишь меня за руку.
Наши велосипеды стоят у стены, педалями в педали, рулем к рулю. Пьяный мужик за соседним столиком пристает к старшеклассницам с густо накрашенными глазами. Что-то о любви. После пары предупреждений два здоровых араба берут его под руки и вышвыривают на улицу.
В нашем кафе так себя не ведут.
О да, блядь, не ведут.
В дальнем углу двухметровый амбал в кожаном плаще одной рукой ест лепешку, перебирая пальцами свободной руки что-то наподобие четок. Перед ним на столе в темной обложке лежит толстая потрепанная книга с изображением рун. В этом параде сумасшедших нам, кажется, самое место. Ад пуст.
Я устала.
У входа в гостиницу ты вопросительно приподнимаешь бровь. Во всем пространстве вариантов для нас есть только один. Хотя я знаю, что можно выбрать другое. Что иногда нужно просто собраться, досчитать до трех и взять себя в руки, но я просто не могу. Я хочу взять в руки тебя.
Я устала.
И всё это настолько вымученно, что я уже не замечаю ноющей ссадины.
В комнате очень темно, только холодный свет фонарей отбрасывает тень на твое лицо. Ты кладешь руку мне под шею, второй сжимая мою ладонь, и так, замыкая круг, сцепившись намертво пальцами, мы спим всю ночь, ни разу не пошевелившись. Мы всегда спим так. Но в этот раз в этом было чуть больше любви. Хотя бы немного любви. Мне так казалось.
Мне так казалось, потому что люди не спят просто так в одной кровати. Особенно если сложно найти какую-то точку соприкосновения, кроме секса, и я не про сферу интересов. Секс – тоже сфера интересов. Но просто спать вместе, вплетаясь снами друг в друга, это другое. Мне хочется остановить прямо вот тут, нажать паузу прямо сейчас, пусть просто будет сон, и моя рука в твоей руке.
Нахер это всё.
Есть один снимок американского фотографа Джо Нелли – две пушистые пчелы лежат валетом внутри раскрывшегося красного цветка. Они спят, и их мохнатые брюшки осыпаны желтой пыльцой. Даже через экран от них сладко пахнет медом. Я люблю этот снимок. В ту ночь мы были этими пчелами.
Утром я уехала. Вот и всё.
Мы стояли у поезда, и время, кажется, тянулось вечно. Я хотела, чтобы оно шло быстрее, я хотела, чтобы оно закончилось.
Меня тошнит. Ладонь на твоем затылке, горсть поцелуев, рассыпанных на твоем лице. Твой велосипед стоит у вокзала, мой ждет меня в тамбуре поезда.
Твой велосипед.
Время движется очень медленно. Я физически чувствую, что уже сейчас ты очень далеко от меня, и мне неловко, будто я пытаюсь удержать тебя, замыкая пальцы на твоей теплой шее.
Мне