Суббота, 17 июня
Часов в 6 явился действительно солдат и принес мне пакет из канцелярии г. губернатора. Распечатав его, я нашел другой пакет, адресованный на имя «Настоятеля церкви Российско-Императорской Миссии в Греции» иеромонаха Антонина. В сем пакете было письмо ко мне, извещавшее меня о моем назначении на новое место служения и о том, что я от г. губернатора здешнего получу паспорт, прогоны на три лошади до Одессы и, сверх того 400 червонцев на обзаведение. В пакете еще было два меньших пакета, из коих один я должен отдать Одесскому Градоначальнику, другой Константинопольскому Посланнику. Под письмом подписался Дашков{153}. Ну! поедем, Антонин, куда тебя Бог зовет! Ходил с подарком к о. Антонию, моему милостивому цензору. Он говорил, что цену книге можно назначить 1 рубль и теперь же послать петербургским книгопродавцам несколько экземпляров на комиссию, с уступкою 20 процентов с рубля. Я полагал назначить цену в 125 копеек. Условились пустить по 120 коп. Что ж касается до книгопродавцев, то я на этот счет обещался подумать. Подумать же нужно потому, что братец уже говорил прислать к нему для продажи 300 экземпляров. Ходил к нашему о. ректору с подобным же подарком, но он ездил к Преосвященному викарию, а потом готовился к служению. А потому, не замедляя долго, мы с о. Иоанникием взяли да и пошли в Лавру. Я думал, что успею поднесть Владыке книжку, но о. типограф сказал: разве к вечеру будут готовы книги, и только не больше 3-х или 4-х. Вот тебе раз! Спасибо о. Нектарию, взялся подвезть нас на своем экипаже. Заехали в лавку Ивана Ивановича Литова. По прежнему примеру, я решился поменяться книгою своею, на его книги, вследствие чего взял у него 8 превосходных книг, ценою в 40 рублей; возвратил себе Седмицы на 5 рублей, да вписал тут же долговых 5 рублей, и за все 50 рублей отдал 63 экземпляра «Круга». Дешево, да так уже и быть! Около театра семинария выбросила академию из экипажа. Достигши дома, я почувствовал в себе потяготу и сухой жар, а в пахах еще ночью отметались железы. Тотчас же я слег и часа два усиливался спотеть. Едва-едва достиг этого благополучия. Голова сильно разболелась. Промучился целую всенощную и кое-как смог потом сесть и пить малину, нудимый к тому неумолимым медиком о. Иоанникием. Тут подошел и батюшка, с которым мы и положили завет: завтрашний вечер сделать общим. Засим последовал сон.
Воскресение, 18 июня
Был у ранней обедни совсем уже здоровый. Благодарение Господу! День провел кое в чем. Часу в 6-м стали собираться гости – все безбородые{154} сошлись у меня пока. Между тем я сходил к о. ректору с подарком и с приглашением его купно и на свой вечер. Потом был сей самый вечер, длился до полночи. Тут же последовало и заговенье. Радушие наше поняла и природа. Пошел дождь после долговременной засухи, да еще какой! просто как из решета. Между тем – чудное дело! среди самого угощения главный угоститель получает письмо из Петербурга (от Д. В. Поленова){155}, которое гласит, что министерство сделало уже другое распоряжение насчет отправки о. Феофана. Он поедет прямо в Рим и на путевые