работы и нашла, что они представляют исследователю древностей высокий интерес. Открыт целый лабиринт подземных, крытых, полузасыпанных землей переходов, широких и узких, высоких в несколько сажень
[245] и низких до того, что нужно пробираться ползком, идущих в разных направлениях и находящихся на разных высотах, вообще же прилегающих к западной стене бывшей Храмовой площади. Один из коридоров, более других длинный и еще не исследованный в своих оконечностях, архитектор считает тайником Ирода, простиравшимся под землею от самого дворца его до храма. Он чуть не до самого свода занесен землею, а земли этой, как полагает архитектор, тут не менее аршин 20
[246] в глубину. В другом месте он показал нашим целую залу шагов в 30 в ширину, накрытую огромным полукруглым сводом, лежащим на стенах древней постройки, очевидно предварившей Иродово время. В наносной земле этой залы, на глубине 10–12 аршин, он докопался до древнего пола и, пробив его, еще рылся футов 15 вглубь (30 ступеней), пока дошел до
проточной воды в весьма значительном количестве, чистой и хорошей на вкус. Она-то, конечно, и есть та благоуханная, 2000-летняя, о которой прошумела молва. Архитектор думает, что она находится в связи с Силоамским источником. Все, что в течение трехмесячных непрерывных работ открыто на этом месте, представляется пока еще в хаотическом виде. Составляется, конечно, тщательный план всего, что открывается, и еще не скоро, без сомнения, можно будет сказать что-нибудь верное и определенное об общности существовавших тут когда-то построек. Преобладающее мнение то, что попали на остатки колоссального моста, соединявшего некогда гору Мориа с горою Сион
[247].
Достопочтенное общество ежемесячно тратит на производство этих мучительных и в большей части случаев неблагодарных работ по 200 фунтов стерлингов. Очищать подземелий, конечно, оно не будет и, вероятно, постарается потом даже засыпать и те отверстия, которыми застроено теперь сообщение между различными частями открытых подземелий. Чтобы вызвать их все и сделать доступными всему ученому миру, надобно выкопать весь пустырь древнего Тиропиона и срыть большую часть еврейского квартала. А для этого, кроме миллиона, нужно еще много других благоприятных делу условий. Для того, кто живал в Иерусалиме и помнит его, мы скажем, что означенные разрытия производятся поблизости того места, «где жиды плачут»[248], или, лучше сказать, под самым тем местом.
Сегодня мы имели у себя светлый праздник. Узнав о нашем Царском дне, и притом еще юбилейном[249], Его Блаженство Патриарх Кирилл изъявил вчера желание служить сегодня в храме Воскресения, для чего пригласил и нашу Миссию туда же. Утром сегодня, на восходе солнца, он действительно, несмотря на свой вчерашний лихорадочный пароксизм, пришел в храм и отслужил божественную литургию вместе с обоими наместниками и нашей Миссией на Голгофе, в присутствии членов здешнего консульства нашего и всех русских. По местному обычаю, на великом входе он читал разрешительную молитву Царствующему Дому
