И, опустившись на колени среди листьев ириса, она стала молиться на краю озерца и повторять слова признательности отражениям звезд за ту радость, что подарила ей ночь, когда мириады созвездий в сиянии своего величия озаряли небо и двигались, словно облаченное в серебряные доспехи воинство на марше от неведомых побед к завоеваниям в далеких битвах. Она благословляла, и благодарила, и восхваляла яркие отражения, мерцающие на поверхности озера, и наказывала им передать слова благодарности и хвалы Ориону, молиться которому ей запрещалось. Там склонившуюся в темноте на коленях и нашел ее Алверик и резко упрекнул принцессу. Она поклоняется звездам, заявил правитель Эрла: разве для того они? Лиразель же отвечала, что всего лишь взывает к отражениям их.
Мы легко поймем чувства Алверика; странности принцессы, ее непредсказуемые поступки, ее своенравное неприятие всех устоев, ее презрение к обычаям, ее упрямое невежество изо дня в день подтачивали всеми почитаемые традиции. Чем более волшебно-прекрасной казалась она далеко отсюда, за сумеречным пределом, как говорится в легендах и песнях, тем труднее было для нее занять любое из тех мест, что прежде занимали хозяйки замка, искушенные во всем, что касается ведомых нам полей. Алверик же ожидал, что принцесса станет исполнять обязанности и следовать порядкам, столь же новым для нее, как мерцание звезд.
Но Лиразель чувствовала только одно: что звездам не оказывают должных почестей и что обычай, благоразумие, или что там еще ценят эти смертные, должны бы заставить их поблагодарить звезды за красоту; она же благодарила даже не звезды, нет, но всего лишь заклинала их отражения в озерце.
В ту ночь она думала об Эльфландии, где все было под стать ее прелести, где ничего не менялось, где не существовало никаких странных, нелепых обычаев, но не существовало и странных, непостижимых чудес, подобных нашим звездам, которым здесь никто не отдает должного. Лиразель думала об эльфийских полянах и высоких берегах, убранных цветочными коврами, и о том дворце, поведать о котором можно только в песне.
Запертая во тьме ларца, руна дожидалась своего часа.
Глава IX. Лиразель унесена прочь
Дни шли за днями, над Эрлом прошло лето, солнце, что прежде держало путь в сторону севера, теперь снова клонилось к югу, приближалось время, когда ласточки покинут застрехи крыш, а Лиразель так ничему и не выучилась.