На палубе никого не было. Вахтенный матрос на причале заканчивал подвязывать сетку безопасности под парадным трапом.
Иванов спустился на причал и перекинулся несколькими фразами с вахтенным, но тот был занят своими делами и желания поговорить у него не возникло, тогда Иванов поинтересовался:
– А по носу у нас кто стоит?
– Похоже, банановоз, – нехотя ответил вахтенный. – Когда швартовались, я с бака видел, как там грузили или выгружали ящики на паллетах.
– А какой его порт приписки? – не отставал Иванов от матроса, ему захотелось узнать, советский это пароход или нет. А если советский, то на нём можно было познакомиться с кем-нибудь или просто поговорить с коллегами.
– Да я как-то не обратил на это внимания, – недовольно ответил матрос, – не до этого было. Но что не наш, так это точно.
Иванов с интересом посмотрел вперёд, но разглядеть ничего не смог. В районе банановоза освещение было не таким ярким, как возле «Оренбурга».
– Пойду-ка я посмотрю, что они там грузят, – вслух выразил он свои мысли.
– Сходи, – безразлично пожал плечами матрос и, закончив обвязку трапа, пошёл на борт.
До четырёх утра всё равно делать было нечего, и Иванов, чтобы удовлетворить собственное любопытство, пошёл к впередистоящему судну.
Это был и в самом деле банановоз. Он стоял к «Оренбургу» кормой, поэтому Иванов прочитал, что порт его приписки – Панама, так что ничего интересного для себя он на нём бы не нашёл, даже если бы и поднялся на борт судна.
Отойдя от причальной линии, он осмотрел банановоз со стороны. Даже с первого взгляда было ясно, что ему лет тридцать. На бортах выделялся чуть ли не каждый шпангоут, как рёбра у голодной бездомной собаки, и на них сквозь белую краску яркими рыжими пятнами проступали следы ржавчины. Надстройка имела такой же неприглядный вид. Судно разительно отличалось от «Оренбурга», у которого борта, даже несмотря на последний длительный переход, отливали чернью, а надстройка – та вообще сверкала белизной.
На расстоянии метров в тридцать Иванов прошёл вдоль всего корпуса банановоза и развернулся, чтобы вернуться на судно. Любопытство своё он удовлетворил.
Проходя мимо второго трюма банановоза, напротив которого стояло много паллет с готовыми к погрузке ящиками, он неожиданно услышал окрик:
– Комарад! – на который обернулся.
Невольно что-то ёкнуло в груди от осознания того, что он что-то нарушил в портовских правилах и теперь не оберётся проблем.
На него смотрели два внушительного вида мужика в спецовках. Наверное, это были грузчики, но так как в погрузке был перерыв, то они стояли, прислонившись к одной из стопок ящиков, и поэтому Иванов их не увидел.
От души отлегло. «Хорошо, что не полиция», –