Хотя морской гигант и не показался над водой, но вода у трапа забурлила, вздыбилась и большая волна захлестнула нижнюю площадку трапа, на которой несколько секунд назад прыгал радист.
Вадик, белее, чем недавно покрашенные переборки надстройки, молча стоял, разинув рот, и смотрел на то место, где он только что показывал фортели суперзаплывов.
– Кажись, твой корефан пожаловал, – съязвил боцман, смеясь и поглядывая на обалдевшего радиста. – Иди поздоровкайся с ним. Или слабо?
– Да пошёл ты… – Радист разразился нервными выражениями, ничего общего не имеющими с русским языком, но матросы, видя, что опасность миновала, принялись хохотать над главным пловцом судна.
Вскоре машина была запущена, и судно возобновило свой путь по направлению к Панамскому каналу.
А когда через пару недель оно подошло к нему, то капитан вновь устроил купание у трапа. Радиста на этом мероприятии и близко не было видно.
07.11.2021
«Санта-Лючия»
Иванов сделал последний реверс и внимательно смотрел на телеграф в ожидании, последуют ли ещё команды с мостика. Но прошло минут пятнадцать, а команд больше не поступало. Это означало, что швартовка в Сьенфуэгосе закончилась и палубная команда сейчас занята заведением последних концов.
Стармех нервно дефилировал за его спиной, опасаясь далеко отходить от конторки, на которой был разложен машинный журнал, где записывались реверсы.
Раздался звонок телефона, и дед, подойдя к нему, поплотнее приложил трубку к уху, а другое прикрыл наушником.
ЦПУ на «Оренбурге» не было, и ходовую вахту приходилось нести в машинном отделении, около поста управления главным двигателем.
К шуму машинного отделения Иванов уже привык и иной раз, особенно в тропиках, когда присаживался на пожарный ящик с песком под струями машинной вентиляции, под равномерное «уханье» поршней главного двигателя ловил себя на том, что начинает дремать.
За месячный переход от Находки такой режим работы стал обычным, и на шум работы главного двигателя он уже особого внимания не обращал. Работает себе главный, да и пусть работает. Знай себе следи за его температурами да чтобы мотористы вовремя смазывали коромысла выхлопных клапанов и протирали подтёки масла.
Зато сейчас, когда главный двигатель был не в работе, в машине зависла какая-то непривычная тишина, которую разбавляло только тарахтение динамок.
Положив трубку телефона, стармех подошёл к Иванову и громко сказал (но не прокричал на ухо, как на ходу):
– Всё, отбой. – Скрестив руки. – Готовность один час. Я пошёл.
И, махнув второму механику на прощанье рукой, начал подниматься по трапу, ведущему наверх.
К Иванову подошёл Алик, который периодически во время манёвров подходил к посту управления, чтобы проконтролировать температуру охлаждающей воды и масла на главном двигателе.
– Отбой, Алик, – ответил Иванов на его вопросительный