На следующем пригорке попались возы со свежевырубленными сосновыми брёвнами, от них шёл такой аромат хвои, что его мог унюхать за десятки сажен даже самый заложенный нос.
– Гляньте, чтоб мне провалиться на этом месте! – раздался грубый голос мужчины крепкого телосложения с длинной рыжей бородой, он сидел на уложенных брёвнах в телеге, которую тянула четвёрка бельгийских жеребцов. Да, именно тех самых жеребцов, что рождены быть тяжеловозами.
– Да это же сам Авдей! – продолжал он, – сколько зим миновало, сколько жарких лет прошло после нашей последней встречи. Склоняю голову!
– Ох, какая встреча, Артемий, и я кланяюсь перед тобой, – Авдей, кивнув головой, продолжал: – Что же это вы? Всё лес рубите?
– Да, второй год возы тащим с самарской земли. Воевода требует расширять крепость. Гляди, скоро крупный городище вырастет.
– Да не… – отозвался мужик с другой повозки, – не вырастет, опять огнём обдастся да сгорит дотла, – он сопроводил слова хорошим плевком.
– Да глядь и правда опять всё сгорит, – согласился рыжебородый, – но нам велено, мы и возим. Я за это лето уже пятый раз везу, да и в том году двенадцать раз сходил. Так это, получается а-а-а…, – поглаживая грязную бороду, он приподнял кверху задумчивые глаза, пытаясь сосчитать, сколько всего сделал рейсов.
– Семнадцать! Семнадцать раз вы съездили, – влезла в их разговор Софья, и на неё все посмотрели. Артемий оставил свою бороду в покое и продолжил:
– Семнадцать разков. Верно, ладушка, говоришь. А если же изгорит Саратов, так и дальше возить будем, и снова строить.
– Нам велено, да нами сделано, – снова внёс своё слово человек с соседней телеги.
– Это так, –подхватил рыжебородый, – земли здесь плодородные, и звери богатую пушнину дают. А рыбы в Волге! Сколько невод ни бросай – всегда полный вытянешь. Да чтоб мне провалиться… Кому же я всё это говорю, ты же, Авдей, сын Ратимира, всё знаешь, что вокруг творится. Ты же везде – сегодня здесь, а завтра за сто вёрст, куда ветер подует, – улыбнулся наездник четвёрки лошадей. – Ну, а как твои дела, Авдей?
– Жизнь моя не мёдом мазана да и не в дёготь макана. И добра, и худа хватает, – Авдей заулыбался. – То там поживу, то туда поеду. Вот ночью вернулся с Астраханской земли. Десять дней там пробыл.
– Небось случилось там что?
– Илья Суханович полдеревни на уши поставил, сын у него пропал.
– Да ты что! А кто такой будет этот Илья?
– Ну тот, Илья Суханович, чьи мельницы на южных полях стоят.
– А….