Но спохватился князь, торопливо подумал: да что это я? Грех такое говорить, и даже грех думать. Прости мя, Господи! Глуп, суетлив я, духом немощен. Молчу и ухожу – ведь ждут меня! Князь встал, шапку надел, поспешно вышел в гридницу. Там стол и вправду был уже накрыт. И был тот стол богат: еды, питья на нем было не счесть…
А вот сидели за ним только трое: Любим Поспелович, посадник, Ширяй – опять же он! – и Ставр Вьюн, артельный от купцов. Вот так, гневно подумал Всеслав, и это всё. Ну-ну! А звал ты, князь…
Тут эти трое встали, поклонились; князь брови свёл – и они сели.
А князь не садился. Грозно глянул на них и спросил:
– Где владыка?
– Владыка хвор, – сказал Любим. – Ты, князь, не обессудь, я сам к нему захаживал.
– Хвор! – князь серчал все более и более. – А сотские? А старосты? Что, тоже хворь на них? Так, может, у нас опять мор?!
Гости молчали, хмурились. Князь сел. Насмешливо сказал:
– Вы угощайтесь, гости дорогие. Вот пиво, мед. Вепрятина. Или конины вам? А то могу и медвежатинки…
Ширяй осклабился. Любим и Ставр и ухом не вели. Князь продолжал:
– А фряжского вина? Я повелю, и принесут. Игнат!
– Так вот оно! – сказал Игнат.
– А, да! Так наливай гостям. Чего стоишь?
Игнат не шелохнулся. Любим сказал:
– Князь, не гневись. Мы не за этим пришли.
– Вы? Не за этим? – грозно спросил Всеслав. – А вы откуда знаете, зачем? Это я вас призвал! И я же буду угощать. Ибо затем вас и призвал, чтобы вы ели, пили, видели: вот он, ваш князь! Жив и здоров! А то, мне донесли, болтают всякое. Болтают?
– Болтают, князь, – вздохнув, кивнул Любим.
– И верите?
– Не верим. Только видим.
Помолчали. Они сидели и смотрели в стол. Князь зачерпнул из кузовка горсть каленых орехов, разгрыз один и выплюнул – орех оказался пустой. Взял и разгрыз второй. Жевал. Спросил:
– А что купцы? Торг будет? Нет? – и посмотрел на Ставра.
Ставр молчал. Князь высыпал орехи из горсти, сказал презрительно:
– Купцы! Кресты на всех… Срам вы, а не купцы! В церквах торгуете.
– Князь!..
– Я здесь говорю! Ты слушай, Ставр, молод еще. И грешен. Где твой амбар устроен? В подвале у Святого Власия. А что в других? В Успенской церкви, в Пятницкой, в Ивановской? Тоже товары! И закладные у вас там, и обязательства. А Он, как сказано в Писании, что говорил? «Дом мой молитвой наречется». Так? Так! И, сделав бич из вервиев, изгнал вас всех, и столы опрокинул. А вы опять в Его храм с чем пришли! И говорите еще: «Веруем». Во что? В Тельца? Или совсем в видения? Видали, мол, над княжьим теремом