Итак, в сухом остатке ее пугало абсолютно все. Пугало будущее, пугало прошлое. А в настоящем была только потерянность и снова страх.
И все бы ничего, если бы этот поганый страх просто жил бы в ней, да не тужил, как говориться. Ну то есть не мешал бы ей работать, жить, просыпаться как минимум. Но ведь нет же. Он захватывал все ее существо. Весь ее разум. Он не давал ей дышать. Не давал работать. Не давал просыпаться с утра. О… Эти бесконечные утра… Она открывала глаза, уже заранее уставшая. Она уже заранее ненавидела этот день, потому что ничего нового, хорошего, интересного он все рано не способен ей принести. И она не способна была принести в этот день ничего хорошего. Без сил, без энергии, без желания она шла умываться. Чистила зубы. Причесывалась. Одевалась. Садилась за работу. Она делала все медленно, плохо, без желания, без старания. Без эмоций. Без удовольствия. Потому что не было во всем этом смысла. Не было смысла в работе, в этих мелких бесконечных действиях. Не было смысла в ее жизни.
Неужели она родилась на свет для того только, чтобы писать письма, проводить звонки, подписывать договоры? Для того только, чтобы зарабатывать деньги и относить их другим людям в обмен на новую куртку, сумку, телефон, маникюр или кофе. Она ведь даже не любила этот кофе!
Бесконечные крысиные бега. Бесконечная изматывающая гонка.
Так раз за разом Саша копала и копала, уходя все глубже и глубже в себя и свои мысли. Но чем больше вопросов она задавала, тем меньше ответов получала и тем сильнее сковывал ее страх. Вопросов всплывало все больше, ответов она не получала совсем.
– Да что это за дерьмо такое, – громко выругалась Саша.
Ответа она не получила и на этот вопрос. Кто бы в общем-то сомневался.
Было уже довольно поздно – около часа ночи. Саша поднялась с кровати. Она снова влезла в джинсы, накинула на себя куртку, натянула кроссовки и вышла на улицу. Ночная Америка встретила ее шумом сигнализации вдалеке, музыкой из соседнего бара и ночной прохладой. Она закурила. Обычно Саша не курила, но теперь, когда Макс оказался последним мудаком, бросившим ее по смс по середине важной конференции за неделю до ее, Саши, дня рождения, она купила пачку американского парламента, по вкусу неприятно отличавшегося от того, что она иногда покупала в России, и закурила.
– Вотс ап, мэм3? – бросил какой-то темнокожий.
Она безразлично пожала плечами. А собственно