Он не разделял решения Лиги отдавать демонам души преступников. Как опытный служитель закона Крафт знал, что человека с долей маниакальных наклонностей нельзя выпускать на свободу. А демоны, когда-то вынужденные подчиниться воле Соломона, были безумны. Главный судья Гэрлона понимал, что созданный учредителями механизм скоро придет в негодность. И никакой договор с тварями не заглушит их жажды. Чем больше овец шло на заклание, тем быстрее росли потребности Тьмы. Крафт испытывал настоящий азарт от судейства, но привлечение демонов, по его мнению, было крайней мерой.
Судья захлопнул окошко, услышав вскрик подсудимого, и вернулся к бумагам.
Ему не особо верилось найти в документах что-нибудь о Рениаке. Крафту не давало покоя другое. Прошлой ночью в приюте он разглядел интерес в глазах Алластара и удивление, так плохо прикрытое на лице Тресса. И если смазливый позер загорелся желанием выиграть, то изворотливый наемник о чем-то знал или, по крайней мере, догадывался. Крафт не хотел уступать кому-то из них.
К тому же, ему не нравился Летор. Больше всего судью раздражал наглый вид, с каким тот имел право к нему заявиться. Крафт привык различать ложь, а сейчас, сдерживаемый проклятием, чувствовал беспомощность. Ему казалось, что остальные шестеро определенно лгут.
Судья перевернул еще один лист, нервно постучал пальцами по отполированному подлокотнику кресла, наткнувшись на запись, сделанную своей же рукой.
Он судил этого человека дважды, каждый раз вынося обвинительный приговор. Мошенник был хитер, и в первый раз ему практически удалось обмануть присяжных, имея настолько крепкое алиби, в которое поверил бы даже убежденный скептик.
Крафт тоже не сразу почувствовал ложь, она пульсировала слишком тихо. Судья поначалу связал это с волнением, пока речь не зашла о том, куда обвиняемый мог спрятать деньги.
При упоминании о тайнике мошенник по-прежнему оставался спокоен и внешне никак не выдал причастность, но теперь ложь в его голосе оглушила главного судью Гэрлона. А он не любил, когда его пытались провести. Поэтому, когда тот же человек вновь оказался на скамье подсудимых, Крафт не слишком задумывался об его виновности. Ведь в справедливости судьи, различающего малейший оттенок лжи, никто не сомневался.
Улыбнувшись своим мыслям, он перевернул еще один лист и раздраженно захлопнул папку.
Имя Рениака действительно упоминалось в документах, но сама запись была уже кем-то вырвана.
***
После продолжительного плутания меж улочек, отчасти изменившихся за прошедшие годы, Летор наконец вывернул на мостовую и очень скоро оказался перед витым ограждением, сквозь кружево которого просвечивало одноэтажное здание.
Распахнутые ставни, на которые не потрудились поставить и обычной кованой решетки, наверняка, являлись в радужных снах местным воришкам. Однако наяву дело омрачнялось защитой куда большей, чем мог предоставить пудовый